Джесс так сильно ударил кулаком по столу, что даже упала телефонная трубка и послышались протяжные гудки.
— Почему ты не поставила меня в известность? Почему просто не попросила продать тебе ранчо? Почему ты решила действовать у меня за спиной? Говори, я жду объяснений!
Мэнди понимала, он считает, что все это специально организовано против него, и ей ничего не оставалось, как сказать:
— Я забыла.
Как только слова слетели с ее губ, она осознала, как глупо они прозвучали.
— Забыла?! Как, черт возьми, ты могла забыть, что вложила миллионы долларов, чтобы купить эту землю?
— Очень просто. Сначала ты заявил, что хочешь рассказать сыну правду. Это, несомненно, отвлекло меня от всех дел. Безопасность моего сына была гораздо важнее для меня в тот момент, чем покупка ранчо. Затем ты стал приходить сюда каждый день, и я забыла обо всем, потому что думала только о тебе, только о любви к тебе. Ты был для меня гораздо важнее, чем какой-то клочок земли. А потом… — ее голос оборвался, ей потребовалось несколько секунд, чтобы набрать воздух в легкие и продолжить, — а потом мы опять стали любовниками. Хочешь верь, хочешь нет, но покупка ранчо была последним, о чем я думала.
Джессу хотелось поверить ей, очень хотелось, но Марго проделала прекрасную работу.
— Ты использовала меня, не так ли? Сначала — чтобы досадить Лукасу, затем — чтобы заморочить мне голову и беспрепятственно приобрести мое ранчо.
— Нет, — прошептала Мэнди, — я никогда не использовала тебя. — Она кинулась к нему и судорожно обняла его, надеясь переубедить, надеясь, что он все поймет. — Я люблю тебя, Джесс, всегда любила. И не хотела этого ранчо для себя, хотела его для Джемми. Я не могла дать ему отца, поэтому желала, чтобы он получил часть наследства, которое напоминало бы ему о его происхождении. Я даже не знала, что Вейд оставил тебе ранчо. Предполагалось, что все унаследовала Марго, а она бы никогда не продала землю Макклаудам. Вот я и попросила своих адвокатов основать корпорацию для приобретения того, что, возможно, сейчас разрушает всю мою жизнь.
Джесс презрительно взглянул на нее.
— Если все так, как ты говоришь, тогда почему контракт был адресован мне как владельцу ранчо?
— Я ничего не знала о существовании контракта до тех пор, пока ты не пришел и не бросил его мне на стол.
— Допустим.
— Это правда. Клянусь тебе, мой адвокат ничего не сказал мне об этом предложении. Да и не нужно было, так как я сама позволила ему действовать от моего имени. Я бы никогда не сделала того, что может причинить тебе боль, Джесс, пойми это. Ты должен поверить мне, прошу тебя, Джесс.
Она ногтями впилась ему в спину, но эта боль была несравнима с той, что поразила его сердце. Как больно было смотреть на женщину, которую он любил и которой доверял…
Поверил ли он ей? О боже, как же он хотел верить, но слишком многое говорило против нее. Однажды он поверил, поверил в ее слова любви, поверил в то, что раньше для него казалось невероятным.
«Прости, Джесс, я не могу». Опять эти слова всплыли в его памяти, они снова кололи его сердце.
— Я хочу видеть своего сына. И немедленно. Он будет владеть ранчо, но человеком, который его даст ему, буду я, Джесс Барристер. Слышишь? Барристер, а не Макклауд.
Джемми стоял у самой двери кабинета. Мой сын? Так его назвал Джесс. Опять послышались голоса из комнаты.
— Я его отец, — кричал Джесс, — и имею право сказать ему это, и ни ты, никто другой не остановят меня!
Джесс — его отец? Слезы потекли из глаз Джемми. Но он не может им быть… его отец умер. Мама сама говорила об этом, она никогда не врет.
Джемми побежал в свою комнату, которая была его единственным убежищем, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
Нет. Не может быть. Он не мой отец.
Мальчик отошел от двери и, встав у кухонного шкафа, посмотрел на свое отражение в стекле, исследуя все черты своего лица: шрам на подбородке, цвет кожи, даже торчащий чуб, свисающий на лоб, который, как его ни причеши, все равно будет топорщиться. Он провел рукой по лицу и мысленно представил лицо Джесса. Как ему только раньше это не пришло в голову, ведь почти каждый день он видел Джесса и не замечал этого поразительного сходства. Да, Джемми Макклауд и есть сын Джесса Барристера.
— Мэнди!
Сэм захлопнула дверь и шагнула на кухню. Взглянув на свои грязные ботинки, она остановилась и сняла их.
— Мэнди! — опять позвала она, отбросив ботинки к двери. — Есть здесь кто-нибудь?
— Я здесь, — печально произнесла Мэнди, которой не очень хотелось сейчас кого-нибудь видеть, а тем более разговаривать.
Взяв банан из вазы, Сэм направилась в кабинет.
— Я думала, что сегодня твоя очередь готовить обед. Я очень хочу есть.
Мэнди подняла голову. Ее глаза покраснели от слез. Сэм сразу поняла: случилось неладное.
— Что такое? — спросила она. — Что-то с Джемми?
Мэнди покачала головой.
— Нет. Это… это связано с Джессом. Он, он…
Она не смогла сдержаться и снова зарыдала.
— Мэнди! — воскликнула Сэм. — Расскажи мне, что случилось!
— Джесс узнал о моем предложении купить ранчо.
— О боже! Я совсем забыла об этом, — прошептала Сэм.
— Я… я тоже. Но Джесс… Джесс не верит мне. Он очень разозлился, когда узнал об этом. Он думает, что я использовала его с целью завладеть землей.
