Седьмой переход - [94]
— Любопытно,— оживился Рудаков.
— Представляешь картинку: рядом с новыми кварталами, чуть ли не рядом с дворцами культуры, вырастают, как грибы после дождя,— пенсионного! — целые поселки разномастных домишек и хибарок. Что прикажешь с ними делать? Ломать? Ломают. И опять же зело ущемляются интересы тех застройщиков, у кого не хватило несколько тысчонок на приличный во всех отношениях домик. Вокруг Ярска есть живописные места для индивидуальных застройщиков, но они туда не идут.
— Интересно, почему же?
— По нашей с тобой вине. Нет там ни водопровода, пи канализации, ни электроэнергии. Потому и лепят гнезда где попало, только бы поближе к коммунальным благам. Давай начнем хотя бы с воды. Вода остановит стихию индивидуальщиков, «канализирует»ее, направит в русло, указанное архитекторами. Ты ведь, впрочем, сам в тридцатые годы боролся с трущобами в Донбассе. К лицу ли нам равнодушно относиться к беспорядочной застройке Ярска, сейчас, накануне шестидесятых годов? Мы же подходим к коммунизму.
— Согласен, — сказал председатель совнархоза.
И было не ясно, с чем он все-таки согласен: с тем, что мы подходим к коммунизму, или с тем, что градостроительством нужно, действительно, заняться совнархозу. «Внушили человеку, будто к нему пристала «местническая» хворь — вот у него и выработался долгосрочный «иммунитет» против всего местного»,— думал Леонид Матвеевич, разглядывая наплывавший Ново-Стальск.
Голубая «Волга» остановилась около приземистого здания из шлакоблоков. Встречать Рудакова вышли руководители всех строек области, собравшиеся сюда на совещание. Тут были старые, довоенной выучки хозяйственники: Алексей Никонович Светлов, Егор Егорович Речки, его сосед по Ярску — управляющий «Нефтестроем» Михайловский южноуральцы Дементьев и Жегалин, главные инженеры, начальник!: монтажных контор.
Высокий, худощавый Светлов был, как всегда, в полотняном белом костюме, к которому словно и не липла строительная пыль. Алексей Никонович представил Рудакову субподрядчиков, «аккредитованных при его особе», по шутливому замечанию Речки, и пригласил гостей в свой кабинет.
— Сначала взглянем на прокатный цех, — сказал Нил Спиридонович, разминая ноги, отекшие после долгой езды.
У строителей много общего с военными. Любят они устраивать всякого рода смотры, и получается это у них торжественно, не то что на заводе даже союзного масштаба. Лобов поотстал немного от пестрой «свиты», окружившей председателя совнархоза: рядом с Рудаковым шел Алексей Никонович, следом шли тяжеловатым шагом управляющие трестами, за ними, соблюдая правила субординации, — главные инженеры, потом — субподрядчики, кстати, пользующиеся «правами экстерриториальности», и, замыкая нестройную колонну, вышагивали простые смертные — прорабы и десятники,— им по службе полагалось быть тут, раз уж высокое начальство удостоило посещением их объекты.
Леониду Матвеевичу нравился этот церемониал, сохранившийся, наверное, с той поры, когда стройки приравнивались к сражениям. На заводе токарь или слесарь и внимания не обратит на парадный обход цехов, а здесь, на стройке, все сразу подтянулись, завидев свой генералитет: шоферы лихо разворачивали самосвалы меж безднами глубоких котлованов; девушки-крановщицы часто позванивали из своих будок, поторапливая такелажников; каменщики, не разгибаясь, выкладывали лицевые рядки звонких кирпичин; бетонщики не выключали электровибраторов ни на одну минуту; и верхолазы там, в зените, среди причудливой бязи стальных ферм, открыли бесшабашную пальбу, включив всю свою пневматику,— знай, мол, наших, не подведем, были бы в достатке материалы!..
Леонид Матвеевич не впервые отметил про себя, что русские от природы больше, пожалуй, строители, чем эксплуатационники.
Подошел Речка, тронул его приятельски за локоть:
— Вот какие теперь стали министры — «с доставкой на дом»!
— Он тебе еще всыпет, не злословь.
— Нашему брату не привыкать. В Рощинское собираетесь?
— Собираемся.
— Сейчас там, доложу тебе, комар носу не подточит! Вообще зимой ребятишки мои от нечего делать распивали в бараках одеколон за неимением «московской», поигрывали в картишки по ночам. Но то был «день второй». Сам знаешь, немало строек начиналось с тройного одеколона!
— Что-то у тебя сегодня игривое настроение. Не к добру.
— Если знаешь что, так не таи. Или вы с Рудаковым предпочитаете бить нашего брата упреждающим ударом?
Егор Егорович окончательно развеселил Лобова. Он окинул взглядом всю его грузную фигуру, встретился с его лукаво прищуренными глазками, подмигнул ему и рассмеялся.
— Ты о чем?
— Вспомнил твои теоретический «подвальчик».
— Фу, черт возьми! Обязательно испортишь настроение. И копнуло ж меня тогда связаться с Родионом...
— Я, впрочем, и не сомневался, что это сочинение Сухарева. Зело, зело подвел тебя твой своячок.
— Вместе писали, вместе, не лови па слове. Ай-яй-яй, какого ты мнения обо мне!..— неуклюже начал оправдываться Егор Егорович, выругав себя: «Ну и старый болтун, попал, как кур во щи, теперь от него не жди пощады».
Но Лобов промолчал. И Егор Егорович расчувствовался, заговорил откровенно:
— Всю жизнь ходил в практиках, не поддавался искушению поучать других. А тут доверился Родиону, любителю обобщать чужие мысли. Тот и постарался, ничего не скажешь. Вообще ты не пойми таким образом, что я сваливаю вину на свояка. Виноват я. Исходные положения статьи были моими, он их только заострил для пущей важности, подбавил обобщений...
Последняя повесть недавно ушедшего из жизни известного уральского прозаика рассказывает о завершающих днях и часах одного из крупнейших сражений Великой Отечественной войны — Ясско-Кишиневской битвы.Издается к 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе живут и работают наши современники, люди разного возраста, самых разных сфер деятельности (строители, партийные работники, творческая интеллигенция), сплоченные общностью задач и цели — дальнейшим совершенствованием советской действительности.
Роман Бориса Бурлака «Левый фланг» посвящен освободительному походу Советской Армии в страны Дунайского бассейна. В нем рассказывается о последних месяцах войны с фашизмом, о советских воинах, верных своему интернациональному долгу.Повествование доведено почти до дня победы, когда войска южных фронтов героически штурмовали Вену.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Бурлак — известный уральский писатель (1913—1983), автор романов «Рижский бастион», «Седьмой переход», «Граненое время», «Седая юность», «Левый фланг», «Возраст земли», «Реки не умирают», «Смена караулов». Биографическое повествование «Жгучие зарницы» — последнее его произведение. Оно печаталось лишь журнально.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Где-то возле Гринвича. Рассказ написан в начале 1963 года. Впервые напечатан в альманахе «На Севере Дальнем» (Магадан, 1963, вып. 1). Включен в книги «Зажгите костры в океане» (Ма¬гадан, 1964), «Чудаки живут на востоке» («Молодая гвардия», 1965), «Весенняя охота на гусей» (Новосибирск, 1968). В июне 1963 года в письме к сестре О. Куваев сообщил: «Написал два рассказа («Где-то возле Гринвича» и «Чуть-чуть невеселый рас¬сказ». – Г. К.), один отправил в печать… Хочу найти какую-то сдержанную форму без всяких словесных выкрутасов, но в то же время свободную и емкую.
Герои произведений Гусейна Аббасзаде — бывшие фронтовики, ученые, студенты, жители села — это живые образы наших современников со всеми своими радостями, огорчениями, переживаниями.В центре внимания автора — нравственное содержание духовного мира советского человека, мера его ответственности перед временем, обществом и своей совестью.