Седьмая. Ливень юмора для тех, кто в дефиците позитива - [27]
И вместе охреневали с местного маркетинга.
Все блюда там назывались очень красиво и поэтично. Та самая голая морская капуста на завтрак именовалась романтично: «Морской бриз», а микс ее с яйцом был уже «Кокеткой».
«Бриз» легко трансформировался в «кокетку» путем добавления яйца, а если все это обернуть тестом и превратить в пирожок, то тут уже проступала явная «Нежность».
Видимо, именно нежность ты испытываешь, сидя потом сами знаете где после такого обеда, с ностальгией вспоминая о мамином борще.
Так вот. Это был замечательный отдых. Шикарный, правда. Мы там были в потрясающей компании единомышленников, беспрестанно хохотали и придумывали приключения.
Устраивали пикники на крыше, ночами купались голышом в неподсвеченном бассейне, познакомились с местным владельцем тандыра и лакомились свежайшими лепешками и самсой, нашли в санатории панорамные окна с видом на море (в конце ремонтируемого холла) и устраивали там вечерние «салоны Анны Керн», когда штормило море и нельзя было уйти в город на прогулку.
Кстати, в полночь, наблюдая за бушующим морем через панорамное окно (такой шторм в прямом эфире), при свете свечей, сидя в теплом мягком гостиничном кресле с чашкой чая в потрясающей компании, мы даже пирожки «Нежность», выпрошенные в столовке (ибо в шторм гонять мужиков за нормальной едой мы не решились), ели как что-то божественное. Потому что они были не с морской капустой и яйцом (бе-е-е), а со смехом, восторгом и объединяющей дружеской атмосферой.
Та путевка досталась мне через профсоюз. Когда я вернулась, то следующая партия направляющихся туда же коллег спросила: «Ну как там?», и я абсолютно честно ответила: «Офигенно!»
Спустя неделю коллеги прилетели в трешечный анапский санаторий и стали слать мне смс-проклятия.
– Тут помойка, Оля! – возмущались коллеги. – Где тут твое «офигенно»?
– Там можно вылезти на крышу и устроить веселый пикник, – подсказывала я.
– Какую крышу? Там все заколочено! Тут пахнет резиной батута…
– А вы не сидите в номере, идите на море, если пройти вправо, за камни, там есть нормальный вход и можно искупаться без водорослей, – оправдывалась я.
– Тут ад, море все грязное, штормит.
– А вы поднимитесь на одиннадцатый этаж, там панорамные окна…
– Там ремонт!
– Знаю, ну так если пройти через ремонт, то там, в самом конце коридора…
– Да никуда мы не пойдем!
– Ну тогда можно ночью купаться в бассейне одним, в том, самом дальнем…
– Нормальные люди ночью спят! – с раздражением выговаривали мне коллеги, будто это я – владелец санатория.
– Нормальные люди едут отдыхать, а не искать поводы для гундежа. – Я кладу трубку.
ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ НАС САМИХ. НЕ ВАЖНО, ГДЕ ВЫ СЕЙЧАС, НА МАЛЬДИВАХ ИЛИ В КРЫМУ, В ПЯТИЗВЕЗДОЧНОМ ОТЕЛЕ ИЛИ БРЕВЕНЧАТОМ ДЕРЕВЕНСКОМ ДОМЕ…
Счастье – оно же внутри. Ищите его там, в своем заколоченном сердце, а не в буклетах маркетологов.
Мы с сыном учим английский.
– Дася, сейчас придут гости, ты откроешь им дверь и скажешь вежливо: «Come in!» Это по-английски: «Входите!» Понял?
– Понял!
Сын бежит открывать дверь и радостно орет гостям: «КОМОН!».
Тату
Муж тут заявил на днях, что хочет сделать себе тату. Я закатила глаза. Только этого не хватало!
Я не понимаю, зачем делать себе больно, если можно не делать себе больно. У меня по этому принципу даже уши не проколоты: на моем теле все отверстия образованы исключительно природно-естественным путем. Пирсинги, тату, шраминги – это все от лукавого.
А муж зажегся, захотелось ему цветную, такую творческую татуху.
Я убежденно его отговаривала.
Мол, тату – это ж баловство, никакой смысловой нагрузки, только у мафии Якудзы в Японии тату – это коммуникация, что-то вроде визитки прямо на теле.
– Ну так отлично ж, – радовался муж. – Буду такой хитрый и ловкий ниндзя «пиу-пиу», спрятанный в теле неприметного одутловатого москвича…
Я посмеялась над шуткой, но тут Остапа, что называется, понесло.
– Может, в «Якитории», наконец, зауважают, – сказал муж, потирая руки. – А то я свои унаги-маки по полчаса жду. Правда, вместо скидочной карты теперь придется гордо снимать рубаху перед официантками, в доказательство причастности к Якудзе, но я готов. В петличке стану носить веточку сакуры, а в списке семейных покупок вместо платьишек и босоножек тебе на лето запишем мне нунчаки и тряпочку-трусы в междупопие для начинающего сумоиста. Я к зиме наберу нужную массу тела, в сумо пойду, ты только навари-ка мне лохань варева калорийного, да с хлебушком белым…
И расхохотался.
Знаешь что, Михаил, я сдаюсь.
Набивай себе тату – и на эту и на ту.
Разговор сына (6 лет) с папой 31 декабря.
– Дасенька, Дед Мороз в полночь придет ко всем-всем людям…
– А к нашему Президенту придет?
– Придет, Дась. А если Дед Мороз вдруг забудет, то наш Президент сам к нему придет…
Шарон
Сегодня по пути на лекцию во время экстренного торможения я пролила кофе на бежевое платье. Бежевое целомудренное платье чуть ниже колена.
В багажнике предусмотрительно катался голубой сарафан. Он прекрасен, но чуть коротковат для учительского образа. Немного игрив и слегка фриволен, но раз уж так получилось…
Зачем я вру?
Сарафан я надела дома. Покрутилась перед зеркалом и понравилась себе. Сарафан съел мишлен на талии, красиво подчеркнул форму груди, удлинил мои ноги своей короткой длиной.
