Седьмая. Ливень юмора для тех, кто в дефиците позитива - [25]
Ира иначе трактовала мое молчание и говорит:
– Прости, милая, мне важно, чтобы ты пришла, неважно в чем. Хоть в сметану обмакнись, хоть в икру…
Вот тут я окончательно перестала что-либо понимать:
– Какую, блин, сметану и икру? Зачем мне в них макаться? Ты о чем вообще?
Когда разобрались, до слез ржали обе. Вот так насморк чуть не поссорил подружек.
В общем, весной на свадьбе я была в красивом платье. Коротком.
Люблю чужие свадьбы. Особенно тот момент, когда не надо выходить в круг ловить букет невесты. Ибо ты все уже поймала. Вон сидит, горячее уплетает…
На празднике у родителей собралась вся семья: трое детей с женами/мужьями и пригорошнями детей/внуков. Родительский дом заполнен новогодним настроением, переливчатым детским смехом и гомоном взрослых голосов.
– Подарки-и-и-и, все сюда-а-а-а! – кричит мама мужа и, соответственно, моя свекровь.
Все собираются на церемонию награждения.
– Это вам, дорогие. – Свекровь протягивает нарядно упакованный пакет нам с мужем.
Рядом стоит брат с женой, радостно ждет – их одарят следующими…
– А вам, ребятки, – загадочно говорит свекровь, обращаясь к среднему сыну с женой. – Подарки похоже…
– А вам, ребятки, – пародируя мамин голос, загадочно говорит муж, обращаясь к брату, – подарки похУже…
Утро
Дочь просыпается утром лохматая, как огромный одуванчик. Муж называет ее: «Виктор Цой после концерта».
По утрам она капризна и требовательна: оранжевый горшок, видите ли, не подходит к цвету любимого на сегодняшний день поросенка, подайте розовый, не буду я вашу кашу, ешьте сами, нет, эти штанишки были в моде в прошлом сезоне, я такие не надену, я в винтаже не хожу.
Я с каменным лицом прислуживаю госпоже Катерине Михалне. Несу розовый горшок, омлетик и платьице. Мне проще так, чем спорить: я ж тоже еще не проснулась. Муж шутит надо мной, говорит, что по утрам я опеКАТЕльная.
Сегодняшнее утро не стало исключением: все бегают по квартире в трусах и пижамах и мирно скандалят.
Мужу звонят с работы, что-то важное.
Он пытается найти комнату, где никого нет, чтобы поговорить в тишине, но быстро понимает, что это невозможно: в этом броуновском движении семейных частиц предсказать, куда пойдет скандалить каждая частица, невозможно.
Даже в туалете нет тишины: там наша целомудренная кошка села на лоток и орет, мол, вышли все, нечего подглядывать.
В итоге муж садится на центровую кровать в комнате и пытается разговаривать с коллегами, перекрикивая нас.
Я ругаюсь с сыном: он идет гулять, а я смотрела прогноз погоды, там обещали дождь, и теперь я убедительно требую взять с собой зонт. Он говорит, что у него капюшон, и вообще – не надо. В качестве аргумента я хотела сказать, что там куча туч, но вместо этого говорю, что там туча куч. Сын замечает, что от тучи куч зонт никак не поможет, и если уж суждено вступить в кучу, то это к деньгам.
Споря, мы проходим мимо мужа, который кричит в трубку:
– А подрядчик кто?! Кто подрядчик?! – и пытается услышать ответ.
Спустя минуту мимо мужа проходит Катя, которая недовольно звонит своим ясельным коллегам по пластмассовому огурцу.
Забавно, что когда сын был маленький, он копировал мое поведение, а я часто разговаривала по телефону, приложив его к уху. Он тоже ходил по квартире маленьким солидным начальником и звонил своим грудничковым подрядчикам по расческе.
Сейчас новые тренды в обществе.
Люди не звонят, а наговаривают аудиосообщения, которые можно прослушать, когда удобно. Телефон от уха переместился ко рту.
Катюня уже «звонит» именно так, приложив игрушечный огурец ко рту. Возмущенно говорит кому-то, что каша – Катина. Наверное, ищет подрядчика, чтобы доесть…
Спустя еще минуту я прохожу мимо мужа, но разговариваю уже с бабушкой, которая спросила, как я слетала в Турцию, и я рассказываю ей про воздушный шар и красоты, которые я видела в другой стране.
– Мы жили в отеле, бабуль, представляешь, который прямо в скале выдолбали!
Тут я замечаю, что муж, у которого внезапно прервался разговор, замер и недовольно смотрит на меня.
– Подожди, бабуль, – говорю я в трубку и уточняю у мужа: – Что-то случилось?
Муж тяжело вздыхает и хмуро замечает:
– Вот утро только началось, а вы меня уже всей семьей ВЫДОЛБАЛИ!
Миша оделся на рыбалку во все старое, что не жалко изгваздать. Выглядит как бомжик. Я его подкалываю:
– По пути захвати мусор, он в этом образе будет смотреться органично.
– Я бы сказал, в этом образе мусор меня украсит…
Оказалось, что
Я ехала на лифте. Кроме меня в кабине был незнакомый мужчина лет сорока.
Лифт странно подрагивал, и мужчина явно нервничал.
«Какие же мужики пошли нежные, как девочки, боятся всего», – помню, подумала я.
Лифт вдруг грузно встал. Свет погас.
– О господи! – окончательно запаниковал мужчина.
– Да успокойтесь, все хорошо будет, – сказала я, надеясь, что кромешная темнота скроет мое высокомерие, и нажала на кнопку вызова диспетчера.
Я сообщила женщине, что мы застряли, а мужчина вдруг добавил:
– Люба, вызывай Семена, я тоже тут сижу…
Оказалось, что мужчина – лифтер.
Эту историю подарила мне моя читательница. У них в семье есть переходящая из поколения в поколение книга рецептов. Среди них – рецепт штруделя с вишней, который нужно в процессе приготовления катать колбаской, а потом обязательно обрезать ему «попку», как у огурца, с двух сторон.
