Сдвиг по Фазе - [58]

— Разумеется, дорогая! Но с чего ты взяла, что Пурпурный…

— Ты пойдёшь с ним на игру и будешь помогать изо всех сил. С тобой будет Цеце, но не придавай этому значения. Большего я сейчас сказать не могу, Коричневая, ведь если это не сработает, придётся искать другие пути, и ты не должна знать ничего, что может нам навредить.

Коричневая простёрла к ней руки.

— Как скажешь, милая. Но смысл остаётся для меня сокрыт.

— Всё должно произойти в течение часа, — сообщила Нипи. — Он направляется сюда, чтобы затянуть на тебе путы. Теперь ты знаешь, что делать.

— А ты уверена?..

— Почти, — призналась Нипи.

Коричневая пребывала в смятении. Мысль о том, что ей придётся содействовать Пурпурному, ошеломила её, и она беспокоилась за Нипи, которую воспринимала и как Флаша тоже, но испытывала она и облегчение: больше не надо выбирать между жизнью и ценностями. Она приносила врагу жертву, но не предавала Фазу! Если девочка сказала правду. Хотя Нипи была ещё ребёнком, но особенным, и ей стоило довериться.

— Моя честь в твоих руках, — ответила она. — Я выполню твою просьбу. Ради спасения Фазы!

— Спасибо, Коричневая! — поблагодарила её кажущаяся машина. — И да, не посвящай в план Цеце. Ей предстоит прятаться, не зная причины, пока ты не вернёшься.

— Верно, дитя. — Затем та покинула хранилище, заперев за собой дверь, чтобы в комнату никто больше не проник.

Она разделила трапезу с Цеце. Теперь, когда ею овладел покой, Коричневая могла сосредоточиться на своей гостье. Прекрасная и кроткая, любить её будет легко. Возможно, час настал.

— У меня к тебе разговор… надеюсь, мои помыслы тебя не обидят, — начала Коричневая.

— Я сделала что-то не так? — мгновенно встревожилась Цеце.

— Нет, дева! Дело вот в чём: в моей жизни нет мужчины, но лишь по моему собственному выбору. Сие не означает отсутствие страсти в моём сердце. Я предпочитаю более схожих со мной… женщин. И нахожу привлекательной тебя. Хотелось бы узнать тебя ближе, если сама мысль об этом тебя не оскорбит.

— Совсем не оскорбит! — сказала Цеце с искренним облегчением.

— Я вижу, что тебе у меня по душе. Возможно, сие вынуждает тебя соглашаться. Я не собираюсь играть на этом, дабы…

— У меня были и мужчины, и женщины, — сказала Цеце. — Но удовольствие я испытывала только со своим полом. Я считаю тебя замечательной женщиной!

— И всё же я беспокоюсь. Прошу тебя подумать, и если не переменишь своего мнения, не стану возражать против твоего присутствия. Я собираюсь отослать тебя за деревом на день, и если по возвращении не передумаешь, мы обсудим дальнейшие подробности.

— Но мне не нужно…

— Нужно мне, Цеце, — твёрдо сказала Коричневая. — Мне незачем конфликт интересов, и я должна предоставить тебе время.

— Да, конечно, — покорно отозвалась та. — Я отправлюсь за деревом прямо сейчас.

— Големы ведают путь и понесут всё необходимое. Ты будешь в безопасности и комфорте. Позаботься о том, чтобы они погрузили нужное дерево; они не слишком хороши в выборе.

— Будет сделано! — горячо пообещала Цеце.

— Думается мне, группу возглавит Франкен, — кивнула Коричневая. — Раньше он носил на себе меня, и пусть тебе будет так же комфортно на его плечах. Он будет подчиняться твоим приказам, стоит лишь назвать его по имени, и оберегать тебя. Если нападёт дракон, проси о помощи Франкена, он тебя защитит. Но говори всегда буквально; он не слишком умён.

— Хорошо, — согласилась Цеце чуть менее страстно, чем до этого.

В течение часа они с големами скрылись с глаз. Большие истуканы везли тележку для древесины, а макушка Цеце покачивалась у Франкена за спиной. Группу составляли четверо носильщиков и четверо охранников, так что она чувствовала себя в безопасности. Над тележкой, к тому же, растянули магический занавес, который следовало привести в действие перед ночлегом, и Цеце умела это делать. Может, ей и не очень-то нравилась комания одних лишь големов, но если она хотела приносить пользу в замке, нужно было научиться всему.

Вскоре после их ухода рядом с замком опустился небольшой летательный аппарат. Это был гражданин Пурпурный, как и предрекала Нипи. Вероятно, прогнозы являлись её коньком, ведь она даже время угадала.

Пурпурный вошёл в замок так, будто владел им, что на данный момент было почти правдой. На нём красовалась нелепая шапка с щупальцами — знак принадлежности эктарам.

— Ты всё обдумала, Коричневая? — бесцеремонно осведомился он. Одеяние гражданина указывало на то, что магию он применять не станет. Это хорошо, поскольку магическая проверка сразу выявила бы исчезнувшую вместе с Цеце партию големов, и объяснить её присутствие в двух местах одновременно было бы весьма затруднительно.

— Я долго думала, — созналась она. — Но теперь ты у власти и способен осложнить мою жизнь, если я откажусь с тобой сотрудничать.

— И облегчить, если согласишься, — подтвердил он. — Слушай, женщина, я не прошу тебя отречься от своей природы. Просто предоставь големов в наше распоряжение и поклянись, что не натравишь их на эктаров и их союзников. Я знаю, что ты сдержишь слово.

— Вы оставите мне замок и сохраните в тайне мою личную жизнь? — уточнила Коричневая. Этот вопрос беспокоил её куда больше, чем она показывала, как они оба знали. Ей требовалась гарантия, что позор не станет общественным достоянием.