Коричневая ждала их в главном зале. Она была худощавой женщиной с короткими волосами, оттенком напоминавшими дерево, с которым она работала.
— А, Флаш! — обрадовалась адепт. — И Нейса! Приятно видеть тебя, кобыла!
Несмотря на то, что Нейса пребывала в своём человеческом облике, та узнала её. Они были друзьями тридцать лет, с тех пор, как Стайл повстречался с десятилетней Коричневой впервые.
— Мы прибыли от Клефа, — сообщил Флаш. — Что-нибудь слышно?
— Может быть, — кивнула Коричневая. — У меня, как вам известно, двое узников. Они под чарами, дабы не навредить мне и не сбежать, но их магия не подавлена до конца.
— Попробую навести чары скрытности, — решил Флаш. — Но сперва я должен их увидеть.
— Сейчас я отнесу им еду, — сказала Коричневая. — Идёмте со мной, и они предстанут перед вами.
Они последовали за ней в кухню, где повар-голем уже приготовил съестное.
— Ты их хорошо кормишь, — заметил Флаш, почуяв аромат. — Тыквенный пирог!
— Мой сад щедро удобрен катышками единорогов, — напомнила Коричневая. — Там растут лучшие тыквы на Фазе, и их так много, что хватает на всех. Некрасиво было бы не поделиться.
— Тогда поделись со мной! — охотно предложил мальчик.
— С удовольствием, — улыбнулась она. — Останешься на ночь?
— Боюсь, что не смогу, — понурился он. — Но мы можем есть, пока беседуем. Даже моя бабушка любит тыквенные пироги! — Он взглянул на Нейсу, которая и не думала протестовать. Эту его любовь она разделяла.
Голем нёс блюдо, а они следовали за ним — в подвал, где содержались узники. Решёток там не имелось, но это было неважно; их охраняли неподкупные и никогда не дремавшие на посту големы-стражники.
Комнаты были на удивление уютными, с занавесками, подушками и картинами на стенах. Одна из них по желанию представляла различные пейзажи Фазы: пастбище единорогов, грубые жилища огров, берег океана, горы. Флаш никогда не понимал, почему узниками занялась именно Коричневая. Может, она единственная оказалась настолько сердобольной? Дедушке не нравилась мысль о том, что их придётся убить, хотя те и заслуживали смерти, но и отпустить пленников было нельзя. Вот их и заточили, подавив чужеродную магию своими чарами, и они уже провели тут немало времени.
Узников — адептов и граждан Пурпурного с Бежевым — держали в самой большой из комнат. Вообще-то их титулы остались в прошлом, поскольку статус адепта теперь достался Беате, а Пурпурные Владения пустовали. Но их магия никуда не делась; если бы не чары, эти четверо были бы смертельно опасны.
Оба при появлении посетителей поднялись.
— Добрый вечер, Адепт, — поздоровался Пурпурный. Его роба теперь выглядела куда скромнее, чем раньше, но чище и аккуратней. Красивым его никто бы не назвал, но представительным — вполне. Бежевый, наоборот, был мужчиной в самом расцвете сил — красив и талантлив не менее сестры. Флаш раньше ненавидел их обоих, пока Беата не переменила сторону, поддержав Стайла-Голубого в самый критический момент.
— Добрый вечер, Пурпурный, — коротко отозвалась Коричневая. — Добрый вечер, Бежевый. С вами всё в порядке?
— С нами всё отлично, Адепт, — ответил Бежевый. — Благодарим тебя за заботу.
Голем опустил блюдо на столик.
— Угощайтесь, — предложила Коричневая. — А я пойду. У меня сегодня компания.
— Мы заметили, — кивнул Пурпурный, окинув взглядом Флаша. — Удачи тебе, Адепт.
Флашу не очень-то нравилось, когда его называли адептом, но это было правдой; он обладал достаточным могуществом.
— Благодарю, Пурпурный.
Бежевый обратил свои гипнотические глаза на Нейсу.
— Жива ещё кобылица, — отметил он. Нейса не стала утруждать себя ответом.
Гости покинули тюрьму.
— Теперь мне известно их точное местонахождение, — подытожил Флаш. — И я могу набросить чары скрытности. Может, они и понижены в звании, но с точки зрения магии, всё ещё являются адептами, иначе нам бы не потребовались подобные предосторожности.
— Нам пора, — позвала его Нейса.
Флаш удивлённо обернулся к ней. — Но бабушка, пирог!
— Пироги замечательные, сама признаю, — улыбнулась Коричневая. — Нет нужды спешить. Мне приятна компания друзей.
— Я запомню, — коротко ответила кобылица.
Флаш расстроился, но спорить с бабушкой не решился, хотя это он считался адептом, а не она. Придётся отложить пирог на следующий раз.
— Я чем-то тебя обидела? — В глазах Коричневой заблестели слёзы. — Нейса, прошу, прости меня…
Нейса остановилась и взяла Коричневую за руки.
— Я знаю тебя много времени, — сказала она. — Я вернусь. Но сейчас мне нужно проследить, чтобы мой внук добрался до Труля. Не обижайся. — Для неё это была примечательно длинная речь.
— Ты вернёшься, — с надеждой повторила Коричневая.
— Верно. — Нейса взяла за руку Флаша. — В путь, Флаш. — Она сжала его пальцы, как делала всегда, когда была настроена серьёзно и не терпела отлагательств.
Он перенёс их в Красную Обитель — в такую же гостевую комнатку в замке Труля — и мгновенно приступил к расспросам: — Бабушка…
— Не сейчас, — покачала головой Нейса. — Сперва я должна разобраться сама, прежде чем выдавать тайны. Отправь меня обратно к Коричневой и извинись за моё отсутствие перед Красным. Ничего ему об этом не говори.
