Сделано в Японии - [42]

— Да, Канеко-сан, рассказал ты мне историю…

— Поймите меня правильно, Минамото-сан, я давно говорю, что и с нашим… с вашим то есть отделом нам прямо сотрудничать надо, и С другими тоже. С экономическим, например.

— А с экономическим с какого бока?

— Да вот тот же пакистанский ресторан проверять. Нам нужно в их бухгалтерию влезть, чтобы документально подтвердить, что их заведение по своему основному профилю дохода не приносит. А ребята из экономического говорят: у пакистанцев формально никаких нарушений нет, жалоб на них тоже нет, идите к налоговикам. А налоговая полиция — это вообще уже другое ведомство. Тем более что с налогами у пакистанцев все чисто. Короче, руки связаны…

— А Нисио наш что?

— А что Нисио?.. Мужик он неглупый — понимает все. Но только зачем ему на себя брать чужую работу тем более такую бесперспективную. Ясно же, что русские в этом деле — только покупатели. А с японскими угонщиками, само собой, дорожный отдел должен воевать. Я слышал, как он на прошлой неделе с Гото моим разговаривал. Вскользь, правда, но заметил, что у него в русском отделе показатель раскрываемости — один из самых высоких в управлении, и он его снижать сомнительными совместными «проектами» не собирается.

— Ну понять-то его можно, конечно…

— Понять можно, но согласиться с такой позицией я не могу.

— Мыс тобой пока не начальники, Рикио-кун…

— Да уж!..

— Вот будем начальниками — объединим с тобой наши отделы и проложим в Россию дорогу, чтобы твой отдел с нашим даже на формальном уровне связан был бы.

— Вам бы только смеяться, Минамото-сан…

— А чего нам с тобой плакать, Рикио-кун, прикинь сам. У тебя внедорожник есть?

— Нет, у меня «тойота — старлет» старенькая.

— Вот и не паркетник даже. И у меня ни своего внедорожника, ни паркетника — у жены. И будет ли когда — сомневаюсь.

— Вас послушать, господин майор, так получается, что мы должны только средним классом заниматься.

— Да я сегодня имел беседу в Отару с хозяином «челленджера», того, что угнали. Он, знаешь, никакой не бомонд, весьма, надо сказать, посредственный класс. Эти покупки — они не столько от достатка, сколько от недостатка.

— Какого недостатка?

— Недостатка уверенности в себе, от малодушия, понимаешь?

— Не совсем.

— Ты зимой на «старлетс» на своем ездишь?

— Конечно.

— Он у тебя полноприводной?

— Нет, конечно, только переднеприводной.

— Вот. По снегу по нашему да по льду нормально идет?

— С трудом.

— Но ты же на ней не бьешься?

— Да нет вроде.

— Вот. И я на своей старушке ползаю по обледенелым горкам — и ничего. А почему все это?

— Почему?

— Потому что мы с тобой в себе уверены! А Катагири твой — нет!

— Какой «мой Катагири»?

— Да хозяин этого «челленджера».

— Красиво говорите, Минамото-сан. Вы домой-то пойдете, время уже. — Канеко опять дохнул на меня луком и начал вставать из-за стола.

Я поднялся следом и, прежде чем двинуться к выходу, инстинктивно огляделся по сторонам. Кафетерий почти опустел, пара майоров из уголовного розыска дымили сигаретами над пустыми кофейными чашками, старичок в штатском мирно дремал, уронив посыпанную мукой времени голову на крутое брюшко… А за столиком у выхода восседал Нисио. Вот это был номер! Интересно, давно он здесь появился? И столик перед ним пустой: ни чашек с кофе, ни плошек с рисом. Канеко, увидев бывшего своего шефа, передернулся, словно испугавшись за все запальчивые слова в его адрес, которые он мне только что не самым тихим голосом наговорил.

Мы прошли к выходу, Нисио, крякнув, поднялся нам наперерез:

— Поговорили, утята?

— Покрякали, Нисио-сан. — Я перед полковником ни в чем не провинился пока, поэтому имею полное право шутить и пикироваться. — А вы кофейку зашли попить, да?

— Ага, кофейку — кофейку, — ехидно заулыбался Нисио. — Пошли давай!

Мы втроем вошли в лифт, и, едва двери за нами сдвинулись, лисья ухмылка с лица Нисио улетучилась, и он ледяным голосом, которым пользуется крайне редко, промолвил:

— Ребята, давайте жить дружно!

— А мы и не ссорились, господин полковник! — попытался сымитировать бодрость и оптимизм Канеко.

— Не сомневаюсь, Рикио-кун, не сомневаюсь. Я о другом: давайте друг другу ничего плохого не делать, ладно?

— Ладно-то ладно, Нисио-сан, но не очень понятно. — Я действительно не мог уловить, к чему. он клонит.

— Понимать тут нечего, майор Минамото! — Нисио рукой показал мне на выход.

Я вышел из лифта, двери опять бесшумно сдвинулись, и Нисио с Канеко продолжили свой путь вдвоем.

Я зашел в отдел, взглянул еще раз на образовавшийся в мое отсутствие ворох заказанных мною бумаг, подумал, брать их с собой домой или не брать, решил в конечном счете не портить себе первый вечер долгой рабочей недели и махнул рукой корпевшему над документами Накагаве.

Я вышел на улицу через боковой подъезд, тот, что поближе к вокзалу и на ходу нажал на сотовом кнопку с домашним номером. Дзюнко долго не брала трубку; но в конце концов откликнулась:

— Да, Такуя! Ты где?

— Я иду на поезд.

— Значит, когда будешь?

— Значит, минут через сорок — пятьдесят.

— Хорошо!

Это ее «хорошо» меня смутило, что-то предательское было в этом излишне сладком «хорошо»:

— Там у вас все в порядке?