Сделано в Японии - [41]

— Понимаю! Канеко-сан, а может, ты все — таки преувеличиваешь? Может, ты сгоряча все это себе нашептал?

— Не думаю!

— Хорошо. А наработки-то у вас какие-нибудь все — таки в отделе есть? Какие-нибудь ведь концы должны быть.

— Наработок нет. По этой линии нет.

— А по какой есть?

— Да вот, я сказал, в Йокогаме с Осакой контейнеры с дорогими машинами остановили в порту Там же рентгеновскую просветку ввели для контейнеров. А то в каждый-то носом залезать — никаких штатов не хватит! Ниточку эту потянули — вышли на малазийцев, которые этим делом промышляли.

— Что же получается: малазийцы спокойно «крауны» угоняли, а вы смотрели?

— Во — первых, не мы. Это все на Хонсю происходит, там ребята в своих условиях работают — им, кстати, полегче, чем нам. У нас же тут в основном внедорожники крадут, я сказал. А во — вторых, понятное дело, что никаким малазийцам с филиппинцами одним с таким делом не справиться. Банда у них интернациональная: малазийцы там, как выяснилось, главным образом за сбыт отвечают и за возврат денег из Малайзии в Японию — ради чего, собственно, все это делается? — а уж сами угоны и отправка — это наши с вами, Минамото-сан, соотечественники стараются, тут двух мнений быть не может. У йкогамских ребят и улики имеются…

— И видится мне, что бизнес этот «экспортный» достаточно прибыльный, так ведь?

— Да уж! Вы знаете, на сколько в этом году только этих самых внедорожников на Хоккайдо увели?

— Догадываюсь.

— Ну вот. Не за бесплатно, конечно. Прикиньте, если здесь какой-нибудь ваш «челленджер» задаром переправщикам достается, а в Находке или Владивостоке за него сразу полсотни тысяч выкладывают! Тридцать, например, машин — и не меньше миллиона чистой прибыли!

— Долларов причем — не иен, капитан… А почему все это так законспирировано?

— В каком смысле? Они же угонщики! Как они в открытую могут работать?

— Да я не про угонщиков! Почему вы-то работает втихую? Надо ведь, наоборот, побольше людей подключать!.. Шум поднимать — надо начинать пугать угонщиков, беспокойство у них вызывать.

— Нас вот подключили, и, говорят, достаточно. Какое там беспокойство!

— Непонятно. Да и прессу можно было бы подраскрутить на это дело. Глядишь, информаторы бы появились. Ябед у нас хоть и поубавилось, но не все пока перемерли-то. Да и вообще народ поосторожней стал бы, чем машины-то на ночь незакрытыми оставлять.

— А вот в этом-то все и дело.

— В чем?

— В общественном мнении. В мнении народа.

— А какое это, скажи мне, пожалуйста, в нем дело? Кто это у нас когда-нибудь народным мнением интересовался?

— Большое дело, Минамото-сан! Вы мне о политиках говорите и о бюрократах — им на это делать начихать и растереть, а я вам — о бизнесе. Если в газетах и по телевизору начать всю правду об этих внедорожниках, нас автомобильные дилеры съедят.

— Какие дилеры?

— Магазины автомобильные, которые этими «лэнд — крузерами» и «паджеро» торгуют. Здесь, например, в Саппоро, и по всему Хоккайдо.

— А им-то чего?

— Им-то как раз всего! Всего, понимаете! Они к нам уже три делегации присылали.

— Какие делегации?

— Такие! Дилеры и представители производителей — из «Тойоты», «Хонды», «Ниссана» — на самый верх приходили. Попросили держать рот на замке.

— Почему?

— Потому что если народ услышит про то, что эти престижные машины воруют и за границу вывозят, их никто покупать не будет. Торговым кризисом грозят, падением своих доходов, ну и говорят, налоги вам на зарплату платить не сможем.

— Да?

— Да. Вы же знаете, какие у нас люди впечатлительные и доверчивые. Им что по телевизору покажут, они в то и поверят. Скажут пару раз, что нынче «ниссан — патрол» брать, — значит, себя заранее на головную боль и беготню по страховым компаниям обрекать, и все! Не будет наш народ «патролы» брать. А у нас со внутренним потреблением сейчас знаете небось какие напряги! Так что начальство наше глобально мыслит: воду мутить не собирается, панику устраивать тоже. Только вот как нам без помощи общественности выкручиваться, начальство объяснять не торопится.

— Жуткие вещи рассказываешь, Рикио-кун! Просто жуткие!

— И не говорите, Минамото-сан…

— И что, следов, там, выходов, улик — совсем никаких?

— Ниточки, которые были, нас на пакистанцев здесь, в Саппоро, вывели. Но пакистанцы с Россией не связаны.

— А с чем они связаны?

— С Малайзией. Сейчас по Хоккайдо всплеск угонов машин представительского класса. Они во Владивостоке не нужны— по их ухабам там на представительских-то особо не поездишь.

— То есть их потом на Хонсю перегоняют.

— Да. Из пяти машин, что осакские ребята задержали, три угнаны на Хоккайдо — одна в Саппоро, две — в Хакодатэ.

— Пакистанцев взяли?

— Нет. Улик против них нет никаких. Двое их, с семьями. Ресторан за вокзалом, в районе университета, держат.

— Пакистанский ресторан?

— Да, якобы с индийским «Тадж — Махалом» пытаются конкурировать. Говорят так, по крайней мере, с ясными глазами.

— Ну, «Тадж — Махал» — заведение солидное. С ним не поконкурируешь. А какая у пакистанцев вообще кухня? Какие у них там блюда-то готовят, ты знаешь?

— Я не ел там, был только несколько раз для профилактики. А что до их мифической конкуренции, то в Саппоро во всех трех «Тадж — Махалах» от клиентов отбоя нет, а в их пакистанском ресторане даже в обеденный перерыв пустовато. На какие доходы существуют — непонятно. Вернее, понятно, что не на кулинарные. У них одна аренда в месяц полмиллиона иен съедает — вокзал же рядом.