Сделано в ССССР Роман с китайцем - [4]
Тем не менее для "фетиша" Гагарина нашлось исключение – Олег весьма часто ведёт себя так, если он автомобиль, которым управляет водитель
– его головной мозг, отдающий команды двигателю и управляющий перемещением в пространстве. Вот, допустим, Олег идёт по улице и мысленно передвигает рычаг переключения скоростей и тут же автоматически ускоряет (или замедляет) шаг. То же самое с включением ближнего или дальнего зрения – перед тем, как переключиться с одного режима на другой, нужно отдать умственную команду.
Все это происходит потому, что Олег привык быть в одиночестве. Он привык, что все у него разложены по полочкам. Окружающие люди выполняют различные функции и никак не пересекаются друг с другом.
Одна подружка ему нужна для секса, другая – прогуливаться по набережным, коллеги – это коллеги, мама в телефоне, беспокоящаяся о здоровье, сестра, собирающаяся замуж (свадьба всё время откладывается)…
Ну вот, в таком духе примерно можно пробежаться по всей гамме потребностей и желаний. Общение с людьми доводится до автоматизма, до движений совершенной машины, а потом начинает распространяться и на остальное гагаринское поведение.
"Игра" в авто отработана Гагариным до автоматизма, и он уже не замечает, как, прежде чем завернуть за угол, усилием мысли поворачивает невидимый руль. Следует отметить, что Гагарин не является каким-то одним и тем же автомобилем, его марка зависит от самочувствия и самооценки.
Наряжаясь на встречу выпускников (случилась на прошлой неделе), Олег чувствует, что тянет на мерс. Серебристый, гордый и независимый.
Сегодня, после дежурства, вымотанный и серый, он напоминает себе замызганную "копейку", что долго колесила по краям кукурузных полей, пока не выскочила на просёлочную дорогу возле покосившегося сельпо.
(5) Каждая улица в этом городе имеет особенный запах, отличаясь от всех остальных не только архитектурой, но и ароматом.
Гагарин отчётливо фиксирует эту едва уловимую разницу. Место, в котором он жил с женой Ириной, отдавало смесью корицы (старые сталинские пятиэтажки, выкрашенные жёлтым, красно-коричневые, под черепицу, крыши, плавный поворот дороги перед круглым гастрономом, отсутствие машин) и цветущего вишнёвого дерева. Больница, в которой он теперь работает, пахнет дубовым листом и осенней (даже если сейчас весна или лето) прелью, а ещё немного морем (свежестью, йодом и огуречной рассадой), возможно, оттого, что стоит на холме, а вокруг парк. Ну, не парк, но так – большое количество деревьев. Уже хорошо. И крыша у неё стеклянная, покатая, блестит на солнце, и когда у Гагарина хорошее настроение, ему кажется, что она – парус.
Сейчас на улице, где он живет, ремонтируют трубы, всё перекопано, привычные запахи и очертания выкорчеваны из пазов, отчего вдвойне неуютно. Пахнет сырой землёй, комковатой глиной и машинным маслом.
Туда и идти-то не хочется.
(5). Из холодного перехода попадает в уличную духоту. Домой идти не хочется, там ничего не изменилось: вещи застыли в ожидании хозяина и медленно покрываются пылью. Хочется сквозняка – в действиях, в жизни.
Гагарин решает зайти в магазин (отсрочка неизбежного одиночества), включает левый поворот. Вместе с толпой идёт липовой аллеей мимо церкви Всех Святых к гастроному. Возле оградки, где толпятся богомольные старухи с картофельными лицами и недорисованные нищие, настигает запах ванили, идущий из церковной двери. Липы плавно кивают ему, словно предлагая задержаться в их сладковатой тени, зайти в церковь.
Гагарин пожимает плечами и включает задний ход, перестраиваясь в крайний левый ряд, тормозит, торжественно входит за оградку, и гравий шуршит у него под ногами.
Внутри церкви оказывается слишком много пространства, здесь снова прохладно, снова комфортно. Прислонившись к косяку, Олег Гагарин слушает службу, наблюдает. Прихожане подпевают певчим, точнее, проговаривают слова молитвы, снуют богомолки со свечками, молодой батюшка ходит в пышном одеянии, и ему жарко.
Олегу хочется, чтобы на него снизошло откровение или хотя бы религиозный экстаз, но, кроме скуки и пустого любопытства, ничего не снисходит. Ну, да, стёртые образа с задумчивыми лицами, рассеянный свет, проникающий сквозь купол, запах пота, перемешанный с запахами ладана и чего-то ещё, странного, едва уловимого, непонятного.
Гагарин решает, что так пахнет страдание, которое приносят в Божий
Дом все эти случайные, в сущности, люди.
Вместо откровения звонит мобильный. Ерзает в кармане, пищит всё громче и громче. Гагарину кажется, что на него смотрят с осуждением, и он выскакивает на затоптанное крыльцо, только тут и переводит дух, ставит себя на ручник и только после этого достаёт трубку.
Номер незнакомый, Гагарину редко звонят незнакомые номера, все, кто могут позвонить уже давно в записной книжке и каждому номеру придумана отдельная мелодия, так быстрее ориентироваться – Гагарин не любит (а кто любит?), когда его застают врасплох, поэтому.
Оказывается, это Наташа звонит Мамонтова, бывшая одноклассница, столько лет не виделись, если бы не встреча выпускников на прошлой неделе. Олег тогда безобразно напился (с дежурства, голодный, разморило на жаре), вспоминать не хочется, Наташа его, скорее всего, любила. У них ничего не было, она никогда не говорила об этом, давно уже замужем, двое детей, хозяйство, однако, каждый год
Все люди – путешественники, даже если они путешествуют по родному городу. Человек всегда в странствии, что бы с ним ни происходило. Люди вечно куда-то идут, едут, плывут или летят – а некоторые путешествуют, даже сидя дома. Эта книга – о том, как возникали дороги и куда они вели, как люди странствуют по ним, как принимают других странников, как помогают друг другу в пути – и как возвращаются домой.
Книга Дмитрия Бавильского, посвященная путешествиям, составлена из очерков и повестей, написанных в XXI веке. В первый раздел сборника вошли «подорожные тексты», где на первый взгляд ничего не происходит. Но и Санкт-Петербург, и Тель-Авив, и Алма-Ата, и Бургундия оказываются рамой для проживания как самых счастливых, так и самых рядовых дней одной, отдельно взятой жизни. Второй цикл сборника посвящен поездкам в странный и одновременно обычный уральский город Чердачинск, где автор вырос и из которого когда-то уехал.
Описывая одни и те же достопримечательности, каждый наблюдатель совершает путешествие вглубь себя, а сама Венеция, с ее каналами, мостами, церквями и дворцами, оказывается лишь ключом к самому себе. Мне нравится автор-герой этой книги, который говорит: «В пространстве всеобщей памяти я нашел собственный коридор…» Проходя вслед за автором, шаг за шагом, поворот за поворотом, минуя пейзажи, рассматривая детали интерьеров, погружаешься в историю культуры, и это путешествие хотя и не заменяет личного пребывания в уникальном городе, но открывает огромную культурную перспективу, которую так трудно рассмотреть торопливому туристу, осматривающему Венецию в трехдневный срок.
Бавильский Дмитрий Владимирович родился в 1969 году в Челябинске. Окончил ЧелГУ. Литературный критик. Автор романов «Едоки картофеля», «Семейство пасленовых» и «Ангелы на первом месте». Живет в Челябинске.Из изданного в харьковском «Фолио» романа «Нодельма» можно почерпнуть немало сведений о быте среднестатистического успешного москвича.
Эту книгу можно использовать как путеводитель: Д. Бавильский детально описал достопримечательности тридцати пяти итальянских городов, которые он посетил осенью 2017 года. Однако во всем остальном он словно бы специально устроил текст таким намеренно экспериментальным способом, чтобы сесть мимо всех жанровых стульев. «Желание быть городом» – дневник конкретной поездки и вместе с тем рассказ о произведениях искусства, которых автор не видел. Таким образом документ превращается в художественное произведение с элементами вымысла, в документальный роман и автофикшен, когда знаменитые картины и фрески из истории визуальности – рама и повод поговорить о насущном.
Действие романа разворачивается весной 1983 года, во времена, сильно напоминающие наши… Облавы в кинотеатрах, шпиономания, военный психоз. «Контроль при Андропове ужесточился не только в быту, но и в идеологической сфере. В школе, на уроках истории и политинформациях, постоянно тыкали в лицо какой-то там контрпропагандой, требовавшей действенности и сплоченности». Подростки-восьмиклассники, лишенные и убеждений, и авторитетных учителей, и доверительных отношений с родителями, пытаются самостоятельно понять, что такое они сами и что вокруг них происходит… Дмитрий Бавильский – русский писатель, литературовед, литературный и музыкальный критик, журналист.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
Действие романа «Дети Розы» известной английской писательницы, поэтессы, переводчицы русской поэзии Элейн Файнстайн происходит в 1970 году. Но героям романа, Алексу Мендесу и его бывшей жене Ляльке, бежавшим из Польши, не дает покоя память о Холокосте. Алекс хочет понять природу зла и читает Маймонида. Лялька запрещает себе вспоминать о Холокосте. Меж тем в жизнь Алекса вторгаются английские аристократы: Ли Уолш и ее любовник Джо Лейси. Для них, детей молодежной революции 1968, Холокост ничего не значит, их волнует лишь положение стран третьего мира и борьба с буржуазией.
Прототипы героев романа американской писательницы Ивлин Тойнтон Клея Мэддена и Беллы Прокофф легко просматриваются — это знаменитый абстракционист Джексон Поллок и его жена, художница Ли Краснер. К началу романа Клей Мэдден уже давно погиб, тем не менее действие вращается вокруг него. За него при жизни, а после смерти за его репутацию и наследие борется Белла Прокофф, дочь нищего еврейского иммигранта из Одессы. Борьба верной своим романтическим идеалам Беллы Прокофф против изображенной с сатирическим блеском художественной тусовки — хищных галерейщиков, отчаявшихся пробиться и оттого готовых на все художников, мало что понимающих в искусстве нравных меценатов и т. д., — написана Ивлин Тойнтон так, что она не только увлекает, но и волнует.
«Когда быт хаты-хаоса успокоился и наладился, Лёнька начал подгонять мечту. Многие вопросы потребовали разрешения: строим классический фанерный биплан или виману? Выпрашиваем на аэродроме старые движки от Як-55 или продолжаем опыты с маховиками? Строим взлётную полосу или думаем о вертикальном взлёте? Мечта увязла в конкретике…» На обложке: иллюстрация автора.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.