Счет по-венециански - [45]

— А сама невеста об этом знает?

Гвидо заметил, что Рондини открыл было рот, но остановился, видимо решив поменять формулировку.

— Нет, — сказал он, — все это случилось до того, как мы с ней познакомились. А потом я как-то все времени не находил ей рассказать. Да и как такое расскажешь? Для нас с братом и наших друзей этот эпизод давно стал просто смешной байкой, но ей, боюсь, это совсем не понравится. — Рондини передернул плечами, словно пытаясь стряхнуть смущение. — А ее семье не понравится и подавно.

— И вы решили обратиться ко мне за помощью?

— Да. Элеттра столько о вас рассказывала, сказала, что вы такой влиятельный человек, — произнес Рондини. Голос его был полон почтения и — что самое страшное — надежды.

Брунетти пожал плечами, он бы вполне обошелся без этого комплимента.

— Так чего конкретно вам бы хотелось?

— Двух вещей. Чтобы вы изменили информацию в моем досье, — начал Рондини и, не дав Брунетти возразить, добавил: — Вам ведь это не сложно, правда?

— Это значит, самовольно внести изменение в государственный документ, — проговорил комиссар, изо всех сил стараясь придать голосу суровость.

— Да, но Элеттра сказала… — начал Рондини и тут же осекся.

Брунетти ужаснулся при мысли о том, что последует дальше, и сказал:

— Такое проще пообещать, чем сделать.

Рондини поднял глаза и посмотрел на Брунетти с вызовом, но свои возражения оставил при себе.

— Могу я изложить вторую просьбу?

— Разумеется.

— Мне нужно письмо, в котором говорилось бы, что обвинения были ошибочны и что меня оправдали в судебном порядке. А еще лучше, чтобы в этом письме содержались извинения за причиненные мне неудобства.

Гвидо едва совладал с желанием сказать, что это нереально, и спросил:

— Зачем вам это нужно?

— Для невесты. И ее семьи. На случай, если они когда-нибудь об этом узнают.

— Но если внести изменение в досье, тогда зачем вам такое письмо? — спросил он и тут же поправился: — То есть если бы удалось внести изменения?

— Тут и удаваться нечему, — заявил Рондини таким уверенным тоном, что Брунетти сразу вспомнил и место работы молодого человека, и прямоугольный ящичек на столе у синьорины Элеттры.

— От чьего же имени должно быть написано письмо?

— Хотелось бы, чтоб от квесторе, — сказал Рондини и поспешно добавил: — Но я понимаю, это нереально.

Брунетти отметил, что лишь только у его собеседника появилось ощущение, что они в принципе договорились и осталось всего-навсего обсудить технические детали, как он перестал нервно перебирать руками, а спокойно сложил их на коленях.

— Скажите, а письма от комиссара полиции будет достаточно?

— Думаю, да.

— А как же быть с вашим досье?

Рондини махнул рукой:

— Сотрем. За день. Максимум за два.

Брунетти решил не уточнять, кто именно из них — Рондини или Элеттра — собирается заняться этим.

— В конце недели я загляну в нашу картотеку, проверю, будет ли там что-нибудь на вас.

— Не будет, — заверил его Рондини. В его тоне звучала убежденность, но никак не заносчивость.

— Как только я в этом удостоверюсь, напишу вам это письмо.

Рондини поднялся, протянул Брунетти руку и сказал на прощанье:

— Комиссар, если вам понадобится моя помощь, любая помощь, просто вспомните, где я работаю.

Брунетти проводил посетителя до дверей и, как только тот ушел, спустился к синьорине Элеттре.

— Ну что, побеседовали? — спросила она, увидев Брунетти.

Уверенность Элеттры в том, что он будет спокойно обсуждать возможность подлога в государственных документах и написание каких-то липовых писем, показалась ему обидной.

Тем не менее он решил обратить все в шутку:

— Меня удивило, что вы вообще соизволили направить его ко мне. Могли бы и без моего ведома все уладить.

Она ослепительно улыбнулась и проговорила:

— Я вообще-то так и хотела, но потом подумала, что разговор с вами будет полезен.

— В связи с изменением данных в картотеке?

— Нет, что вы! Тут справилась бы либо я сама, либо Джорджо. Это же минутное дело, — заявила она категорично.

— А разве не существует секретного пароля, без которого нельзя влезть в наш компьютер?

Элеттра ответила не сразу.

— Пароль-то есть — только не такой уж он секретный.

— И кто же его знает?

— Понятия не имею, но узнать его точно несложно.

— И воспользоваться им?

— Возможно.

Брунетти предпочел не развивать эту тему.

— Так, значит, вся проблема была в письме? — спросил он, не сомневаясь, что Элеттра знает и о второй просьбе Рондини.

— Нет, конечно, Dottore. Я бы и сама ему это письмо написала, как нечего делать. Я просто решила, что будет полезно, если он поговорит с вами и увидит, что вы готовы ему помочь.

— На случай, если потребуется еще какая-то информация от СИП? — спросил он уже без всякой иронии.

— Вот именно, — прощебетала она радостно и улыбнулась: наконец-то комиссар начал понимать, что к чему.

Глава 19

На следующее утро комиссар полностью выкинул синьора Рондини из головы: новости были таковы, что он выскочил из ванной, не успев даже толком побриться. Убальдо Лотто, брат вдовы Карло Тревизана, был обнаружен мертвым в машине на дороге, отходящей в сторону от магистрали Местре — Мольяно-Венето. На теле три пулевых ранения; выстрелы произведены с близкого расстояния; убийца, скорее всего, сидел рядом с Убальдо на пассажирском сиденье.