Счастливый час в «Каса Дракула» - [86]

— Но ты ведь и есть пожирательница тортильи.

— Да, но не только. Если вернуться к разговору о Себастьяне — как ты думаешь, что я должна делать?

Мы решили, что я останусь у Мерседес, пока вампиры и КАКА не выяснят свои отношения. Моя подруга посоветовала позвонить вампирам и сообщить, что у меня все хорошо.

— Они наверняка хотели бы, чтобы я сдохла, а не оставалась на этом свете несмертной или какой-нибудь там еще, — заметила я.

— Из твоего рассказа следует, что они относятся к тебе хорошо, — возразила Мерседес.

— Может, когда-то и относились. Пока я все не испортила.

Мерседес раздраженно фыркнула, поэтому я быстро поправилась:

— Хорошо, я позвоню им. Но не сейчас. Мне нужно еще немного времени.

Главным моим занятием в течение нескольких последующих дней было приготовление обедов для нас с Мерседес. Я готовила те блюда, которым меня научила Эдна, но по вкусу они оказывались совсем не такими. К моей большой радости, крови мне больше не хотелось.

Решив проверить свою светочувствительность, я на несколько минут вышла на лестницу черного хода. Мой загар усилился, но на улице мне не понравилось из-за раздражающих резких шумов и запахов города.

Когда Мерседес была дома, она проводила большую часть времени в своей комнате у компьютера. Я спросила, чем она занимается, и получила ответ:

— В основном шпионю за КАКА. Знание — сила.

Я поставила пишущую машинку на кухонный стол и попыталась что-нибудь написать. Мне не нравилось оптимистичное настроение романа. Я решила начать с начала. Теперь повествование носило мрачный и унылый характер. Мои зомби испытывали непонятную тоску по хорошей жизни, однако не могли преодолеть бесполезность своего существования. Получалась история в духе Джеймса' [95].

В коктейльное время Мерседес не было дома, поэтому я наливала вино только себе и выпивала его, глядя в окно. Меня одолело чувство, которого я раньше не испытывала. Я долго не могла понять, что это, но потом до меня дошло: тоска по дому.

Ночное небо носило серый, непонятно-красноватый оттенок, а по краям было пюсовым. Тысячи и тысячи городских огней и плотная завеса тумана делали звезды невидимыми. Я спала на диване с включенным телевизором, чтобы отвлекаться от своих мыслей и соблазнительных видений, в которых участвовал Освальд. Страсть по отношению к нему — одна из составляющих моего морального разложения.

Я чувствовала себя несчастной. И заслужила это ощущение.

Остаться у Мерседес навсегда я не могла, а потому решила попросить помощи у Нэнси. Мы не разговаривали с ней с той самой вечеринки, но сама позвонить я не решалась. Я ждала утра среды: в это время Нэнси еженедельно делала маникюр и педикюр во вьетнамском салоне на другом конце города.

Отмачивая ноги в горячей воде, я была в ужасе от того, что вибрация массажного кресла доставляет мне удовольствие. И тут в салон ворвалась Нэнси. На ней были дорогие лиловые босоножки, джинсы, обтягивающая футболка с надписью «ПУ» и кожаный пиджак; на носу у нее красовались такие огромные солнцезащитные очки, словно она ожидала, что сюда с минуты на минуту нагрянет толпа папарацци.

Схватив с витрины бутылочку нежно-розового лака, она принялась снимать свои туфли, и тут я сказала:

— Привет, Нэнсюха два уха!

Она повернулась ко мне. На ее лице возникло радостное выражение, губы сложились в трубочку.

— Мил, а я уже собиралась тебя убить! Где ты была? Я невероятно зла на тебя из-за того, что ты покинула мой девичник так предвиденно.

— Преждевременно, — поправила я.

— Точно. Тебе нравится этот цвет или стоит выбрать что-нибудь более перламутровое?

— Цвет хороший. Но ты ведь знаешь, что я хочу держаться подальше от Себастьяна.

Закатав брючины своих джинсов, Нэнси уселась в кресло, стоявшее рядом с моим. Ее песочного цвета кудряшки были коротко острижены и тщательно уложены. Она повертела головой, демонстрируя прическу.

— Ну как?

— Так хороша, что слов нет.

Нэнси подождала, пока маникюрша выключит воду, которая лилась в ванночку для ног, а потом продолжила:

— Я видела Себастьяна на прошлой неделе на благотворительном балу в пользу то ли детей, то ли животных, то ли больных опасными заболеваниями. Он говорил о тебе много хорошего, говорил, что безумно хочет снова встретиться с тобой и быть твоим другом, но бросил не передавать этого Тесси, потому что та ревнует как сумасшедшая.

— «Безумно» и «сумасшедший» — ключевые слова. Нэнси, он псих и хочет всего чего угодно, но только не дружбы.

— Думаю, он имел в виду, что хочет снова подружиться с твоими буферами, которые, между прочим, выглядят очень побуферовски, так что истерию Тесси можно понять. Кстати, Себастьян выглядел потрясающе. Я была сражена. А ты сказала, что он страшный как ад.

— По-моему, я сказала, что он должен гореть в аду. Ладно, ты когда-нибудь слышала о группировке под названием «Коалиция американцев за консервацию Америки»?

Она кокетливо склонила головку.

— Естественно. Какой цвет ты выбрала?

Я люблю Нэнси, но в тот момент мне показалось, что с тех пор как она бросила работу и с головой ушла в приготовления к свадьбе, Нэнси сильно поглупела, причем глупость эта была очень нехорошей.