Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо - [182]
Обретение смелости и расширение границ жизни происходит у людей по-разному: это может быть интернет-обучение, например на курсах Coursera или в образовательной Академии Хана (позаботьтесь о поддержании взаимодействия с реальными, живыми людьми, с которыми сможете обсуждать изученное, поскольку только при таком условии обучение в одиночку поддерживает ваш разум в активном состоянии); участие или организация книжного клуба или дискуссионных групп; волонтерская работа в больнице или церкви; помощь Ассоциации молодых христиан или церкви; работа в бесплатной столовой для нуждающихся. Оказание помощи другим людям преображает человека. В романе Disgrace[997] лауреат Нобелевской премии южноафриканский писатель Джон Максвел Кутзее написал:
Он продолжает преподавать, потому что это дает ему средства к существованию, и еще потому, что преподавание учит его смирению, открывая ему глаза на то, кто он в этом мире. Ирония происходящего не ускользает от него: тот, кто приходит учить, получает горчайший из уроков, а те, кто пришел учиться, не научаются ничему[998].
Я наблюдал нечто подобное в своей жизни, хотя мне хотелось бы думать, что мои студенты все таки смогли чему-то научиться. И я, пожалуй, не настолько циничен, как Кутзее – или, по крайней мере, герой его романа. На мой взгляд, истинный учитель – тот, кто по-настоящему верит в ребенка или взрослого, – способен изменить жизнь человека к лучшему и помочь ему преодолеть жизненные трудности, стать на путь к счастью и успеху, который приведет его к благополучному старению. Мои учителя сделали это для меня.
По мере того как медицина становится все более автоматизированной, а диагностическая техника – все более сложной и обезличенной, звучат призывы к ограничению личных отношений между врачом и пациентами, как было принято на протяжении столетий, а также к тому, чтобы пациентов осматривал любой доступный врач, причем недолго. В журнале New England Journal of Medicine прозвучало предложение сделать обезличенное медицинское обслуживание стандартом в области медицины[999]. И во многих местах, в том числе в Монреале, где до 2016 года ощущалась острая нехватка врачей, такая система уже начала действовать – если не по плану, то по необходимости. За 20 лет проживания здесь у меня не было семейного врача, поскольку ни один врач не брал новых пациентов. Я редко бывал у одного врача дважды, даже у профильного специалиста, а прием редко длился больше 12 минут.
Альтернативный вариант – система, которую я знаю всю свою жизнь; в ней у меня постепенно сложились хорошие рабочие отношения с врачами. Систематический обзор в British Medical Journal подтверждает превосходство такого подхода: согласно результатам исследований, охвативших разные культуры и страны, расширение преемственности оказания медицинской помощи приводит к увеличению продолжительности жизни[1000].
Хорошим примером могут служить отношения, которые сложились у меня с отоларингологом, доктором Мейером Шиндлером[1001]. У него лечился мой дед, как и отец, а это значит, что доктор Шиндлер знал историю нашей семьи из первых рук, что позволяло ему определять возможные расстройства и заболевания. Когда я впервые пришел к нему на прием, он уже был пожилым человеком, но двое его детей присоединились к семейной практике и иногда присутствовали при осмотре. Мейер продолжал работать до самой смерти, а затем его сыновья Дэвид и Брайан взяли на себя обязанность оказывать мне медицинскую помощь. Около шести лет назад у меня появился новый семейный врач – самый внимательный из всех, кого я когда-либо встречал. Он призывает меня звонить ему (на мобильный телефон) или писать на электронную почту, когда возникают вопросы. Впервые в жизни мой врач моложе меня, поэтому, надеюсь, он пробудет со мной долго. Поскольку мы все лучше узнаем друг друга, я уверен, что качество медицинской помощи, которую я получаю, будет повышаться. Если меня госпитализируют или я серьезно заболею, он скоординирует медицинскую помощь со специалистами, выступив дирижером целого оркестра медиков.
Доктор Эдуардо Долхун (врач, который прошел обучение в клинике Mayo и возглавляет Dolhun Clinic в Сан-Франциско) так описывает идеальные отношения между врачом и пациентом:
Вам нужен врач, который знает вас и вашу семью, знает не только вашу историю, но и характер, привычки, любимые занятия, – который знает, как вы живете и как проводите время. Все это дает информацию для принятия медицинских решений и постановки дифференцированных диагнозов. Врач, вынужденный лечить без контекста, находится в весьма затруднительном положении.
Контекст имеет большое значение. Если внешняя среда может изменить эпигенетику экспрессии генов, разумно предположить, что условия, в которых живет человек, не просто важны, а крайне важны для понимания происходящего. Тандем «врач-пациент» – это ситуация, которая со временем развивается и позволяет врачу полностью понять все тонкости поведения и физиологии, поскольку они могут свидетельствовать о том или ином заболевании или плохом здоровье. Способность врача поддерживать такие отношения позволяет ему обнаружить возможную патологию и обеспечить раннее вмешательство, для того чтобы перенаправить пациента или вывести его на путь от болезни к здоровью. Особенно это важно при сердечно-сосудистых заболеваниях, поскольку обычно проходят годы или десятилетия, прежде чем они проявятся в виде инфаркта или инсульта
