Счастливая Женька. Начало - [71]

Женя с Шурой мечтали о том, как вместе поедут на Ставрополье. Представляли встречу Шурочки с отцом. Но пока все это были лишь наметки, робкие предположения. Во-первых, совершенно непонятно каким образом этот факт преподнести: они и сами-то иногда с трудом верили, что в многомиллионном городе, вот так взяли да и нашли друг друга родные сестры! – Чёрт знает что такое, – ворчала иногда Женька, – Действительно, сериал какой-то получается, причем сериал дешевый, пошлый и глупый! – Ну да, точно, сериал, – хохотала в ответ Шура, – А может даже индийское кино! Во-вторых, неизвестно, как примет эту новость мать Жени, вряд ли слишком обрадуется. В – третьих, и сам отец тоже под вопросом: человек он уже немолодой, не очень здоровый, да и характер тот ещё. Словом, пока решили вопрос этот отложить, так сказать до лучших времен.

Бессонная ночь подходила к концу, надо было вставать и собираться на работу. Димка так и не вернулся. Женя медленно поднялась, чувствуя разбитость во всем теле, усталость и огромное раздражение, направленное в адрес сына. В 6.45 раздался звонок. Женя почему-то даже не удивилась, как будто ждала звонка не всю ночь, а в это конкретное время. Она действительно ждала хотя бы чего-нибудь. Хоть какого-то действия или события: останавливающегося у них на площадке лифта, поворота ключа в двери, робких шагов в коридоре, чего угодно, но не этой ночной, застывшей беззвучности и тягостно-вынужденной остановки движения. Только отвечая на звонок, поняла в каком напряжении была она последние 7 или 8 часов. Лицо застыло наподобие маски. Казалось, она вся превратилась в слух.В трубке Женя услышала чужой мужской голос. Она никак вначале не могла сообразить, кто звонит и по какому вопросу, потому что в голове, перекрывая все звуки мира, ритмично и громогласно ухало: «Дима, Дима, Дима..»Звонившего, похоже, уже оставляло терпение:

– Женщина, вы меня слышите? Я вам третий раз повторяю, ваш сын СоколовскийДмитрий Леонидович, 1991 года рождения, несовершеннолетний, в данное время находится у нас, в 51-ом отделении милиции, куда был доставлен в состоянии тяжелейшего наркотического опьянения, – Женя начала задыхаться, некоторые слова и даже целые фразы просто выпадали, не затрагивая сознание, – …Освидетельствование… – вдруг прорывался снова телефонный голос, – …Вам необходимо с его и своим паспортом явиться по адресу …к девяти утра …в кабинет номер…

Первую мысль, когда её мыслительные способности относительно восстановились, – немедленно позвонить Лёне, Женя с содроганием отбросила. Она перестала бесцельно носиться по квартире, а собрала необходимые документы, оделась и позвонила Рафику, что сегодня будет позже. Рафик горестно засопел и начал что-то говорить. Женя даже не пыталась вникнуть в сказанное: «Потом!» – коротко бросила она и положила телефон в сумку. Отправив Аню в школу, с горечью подумала, что через три недели дочь и сын должны были лететь в Ставрополь. Теперь, видимо, об этом не может быть и речи. – Что делать? – проносилось в голове сверлящей, назойливой мыслью, – Что же теперь делать? В милиции ей объяснили, что в результате совместного рейда или, говоря проще облавы, наркоконтроля и милиции, было задержано восемь человек, которые уже давно подозревались сотрудниками УВД Москвы в употреблении и распространении наркотических, сильнодействующих или психотропных веществ. Хозяев и гостейнаркопритона, в числе которых был и означенный Дмитрий Соколовский,увезли в районный отдел – для составления протокола, после чего доставили в наркологическую больницу для освидетельствования, и, разумеется, постановки на учет. – Занавес! Аплодисменты! – усмехнулась про себя Женя. – Теперь сообщат в колледж, а в этом спортивном учреждении хорошо известно отношение администрации к наркозасветившимся… Выставят в два счёта и пикнуть не успеет… И снова у неё в голове понеслось по кругу: «Что же делать? Что же теперь делать?»

18

Женя старалась даже не поворачиваться в сторону Владимира, чтобы не видеть этого бесстрастного лица и этих незрячих глаз, проникающих, кажется, в самую душу. Единственный человек из всех, кто знал Женьку, наверное, лучше её самой. В чем, в чем, а в этом она была уверена. Более острого, незамутненного и зоркого взгляда она не помнила ни у кого. Владимиру невозможно было солгать. С ним не получалось хитрить и уворачиваться. По крайней мере, ей это ни разу не удалось. Всевидящее око какое-то, не раз думала она. Володя, между тем, продолжал:

– Подумаешь, из колледжавыперли… Чего ты раскисла? Меня откуда только не выгоняли… Ну поставили на учет, большое дело, как говорила моя бабушка. Как поставили, так и снимут… Какие его годы… – он замешкался, будто сомневаясь продолжать или нет, затем вздохнул и сказал:

– Меня да и Шурку во всей этой истории больше волнуешь ты.

– Я в порядке – быстро проговорила Женька, не поворачиваясь к Володе.

– Женя, – опять начал он, – Ты ничем не сможешь помочь ни сыну, ни дочери, ни тем более себе, если будешь пить. Вот и сегодня… – но он не успел договорить, Женька вскочила, будто под ноги ей плеснули кипятком и заговорила: