Счастливая Женька. Начало - [34]

– Доедай, и живо за уроки, я еду к бабушке. Скорей всего задержусь, – Женя давала указания сыну, вызывала такси и одновременно собирала хныкающую, не желающую просыпаться Аню.

Глядя на мелькающие за окном в тумане, обнаженные и мокрые деревья, Женька никак не могла сосредоточиться на текущих делах и все думала о Костике, где он теперь будет жить и, главное, с кем. Когда мамина одноклассница и подруга, красавица и умница Ирина вышла замуж за такого же умного и красивого, да ещё и обеспеченного молодого человека, никому и в голову не могло прийти, что у таких блестящих молодых людей может родиться не ангелоподобный вундеркинд, говорящий сразу на трёх языках, а совсем наоборот. Но именно так и случилось. Сначала у них, так же, как и у Зинаиды с Валерием, вообще долго никто не рождался, но в отличие, от Женькиных родителей, – абсолютно сознательно. Сначала Ирина доучивалась, она шла на красный диплом, нельзя было отвлекаться, потом работа в солидной фирме. Только через шесть лет появился на свет чудесный розовощекий младенец, но, к сожалению, с лишней 21-й хромосомой, т.е. синдромом Дауна. Ирина и её многообещающий супруг, явно не ожидали такой подлости от Вселенной и были глубоко несчастны и раздавлены. Вся эта ситуация усугублялась тем, что ВладленШефер, новоиспеченный отец и муж Ирины, русский немец, готовился отбыть с семьей на ПМЖ в Германию, где у него уже несколько лет благополучно проживали родители. У Владлена был небольшой автомобильный бизнес на родине, а в славном немецком городе Хамме, его отец уверенно разрабатывал почву для того, чтобы их семейный бизнес процветал не только на юге России, но и на родине Гете и Шиллера. И вдруг такая оказия, некондиционный ребенок. Как такое вообще могло произойти в их семье: не пьют, не курят, занимаются спортом, едят только здоровую пищу!?В своем «праведном» гневе они как-то упускали из виду, что для появления дополнительной хромосомы все это совершенно не имеет значения. Правильная и умная Ирина совместно с мужем Владленом, стоя уже одной ногой в благополучной и сытой Европе решают оставить не отвечающего высоким требованиям их семьи ребенка, как есть, в роддоме, т.е. отказаться от своего не вполне полноценного сыночка. Но здесь на авансцену вышла мать Ирины Надежда, всей своей полногрудой красой, вкушающая радость от нового для неё статуса бабушки. Надежда Ивановна изначально задумывалась самим Провидением, как хлебосольная, добрая и многодетная мать большого дружного семейства. Но не случилось. В природе тоже бывает, что что-то идет не так. Свою единственную дочку Ирочку она почти боготворила и очень ею гордилась. Ещё бы: умная, красивая, серьёзная. Школу окончила с золотой медалью, университет с «красным» дипломом. И как у неё могла появиться такая дочь? Мать даже немного робела в её присутствии. Боялась сказать или сделать что-нибудь не так. Вдруг Ириша рассердится или ей будет стыдно за неё. Она же такая неуклюжая, толстая, малограмотная баба. И мужа дочка нашла себе под стать:красавец, с высшим экономическим образованием, бизнесмен. Такая великолепная пара, как с обложки журнала. Надя не всегда решалась даже говорить в присутствии зятя с дочкой. Только кивала головой и поддакивала: «Правильно говоришь, доченька», «Верно, верно, Ириночка». Но когда они удумали такое: родного дитя оставить, как щенка беспородного, Надежда Ивановна молчать перестала. Она высказала и своей великолепной Ирине, что она думает, о таких, с позволения сказать, матерях и своему хитроумному (Надя употребила здесь другое прилагательное) зятю, этому павлину надутому, фашисту проклятому, рассказала, чтобы она с ним сделала и куда б отправила вместе с его бизнесом и всем его немецким отродьем. Затем, немного отдышавшись, (давно не практиковалась в очередях, да и сами очереди, почти исчезли), оглядев невидящим взглядом притихших Иру с Владленом (дело происходило на скамье, возле приемного отделения родильного дома), добавила:

– Значит так, мои хорошие, оставите ребенка, я его заберу и усыновлю все равно, но только уже прилюдно! Ославлю так, что слышно будет в этой вашей расчудесной Германии! Ясно? Мне отдадут, не переживайте, мне всего-то 45 лет, и квартира у меня, и муж имеется, да и кому нужны инвалиды, – Надежда помолчала и уже спокойно закончила, – Или вы забираете своего дитя, как и положено любящим родителям, мы оформляем у нотариуса доверенность или что там нужно и катитесь в свою Германию на здоровье, – Мы с Володей будем растить…Костика, – назвала она внука первый раз именем, которое давно, кто знает, почему согревало её душу. Ничего, Бог даст, вырастим. И Бог дал. Целых 27 лет. Именно столько было сейчас Косте. Но только воспитывала его баба Надя одна. Володя её, всю жизнь работавший автослесарем, после развала Союза, вдруг оказался очень востребованным мастером по ремонту иномарок и круто пошел в гору. Первые несколько лет, было удивительно и ему самому, и тем более Наде, что не нужно больше жить от зарплаты до зарплаты. Володя стал приносить немалые деньги, причем каждый день. Они никак не могли привыкнуть к этому. Но к достатку, как и ко всему остальному человек привыкает быстро. С деньгами Владимир, который и раньше-то не был образцовым семьянином и уж точно никогда верным мужем, вдруг, в глазах противоположного пола обрел ещё большую значимость и вес. Уже несколько лет он жил на две семьи. В новой семье родился сын Володька, рыжий, горластый и жизнерадостный, как отец. Но он все не решался уйти от Нади, что-то его останавливало. Ему было удобно с ней, привычно и спокойно. Очень много значит, когда веришь человеку, чуть ли не больше, чем самому себе. А в Надюхе Володя был уверен. Всегда. Они поженились, когда он был, молодым, никому не известным слесарем, с третьей автобазы. Закомплексованный, сельский парнишка, но Наде был всегда нужен только он сам и ничего больше. Если бы он протянул руку и сказал: «У меня ничего нет и, видимо, никогда не будет. Ты пойдешь со мной?» И Надька бы пошла, не раздумывая. Он это знал. Но, с другой стороны, Лиду тоже можно понять. Молодая, красивая, три года ждет, когда же он определится, наконец. Даже такому ангельскому терпению, как у неё может прийти конец. В последнюю встречу, он это отлично почувствовал. И пацан растет без отца, считай. Неожиданная развязка этой ситуации пришла с рождением их внука с синдромом Дауна. Владимир хорошо понимал дочь, и не осуждал её в решении оставить больного ребенка, да и сами врачи это советовали. Жену он тоже поддерживал, не по-христиански это, взять и отказаться от своего ребенка. Но после того, как Костик стал жить с ними, он выдержал только первые несколько месяцев. Родной внук пугал егодо нервной икоты, кроме того, Владимир никак не мог привыкнуть к постоянному крику. Даже когда на то не было никаких видимых причин, ребенок мог кричать безостановочно часами. У Надежды хватало терпения носить на руках и укачивать егополночи, у него нет. Но не только специфическая внешность и плач, настораживали Надиного мужа, но и другие, мягко говоря, особенности малыша. Например, Костику было абсолютно все равно, кто его брал на руки, свой или чужой человек. Он не проявлял никаких признаков узнавания, или тем более, радости, когда он или его жена подходили к кроватке. Головку стал держать лишь после трёх месяцев. Иногда, с опаской заглядывая в кроватку, потому что вдруг устанавливалась подозрительная тишина, он смотрел, как Костик непрерывно мотает головой со стороны в сторону. На это было невыносимо смотреть, но он почему – то все равно смотрел, и только через некоторое время, с трудом, прилагая невероятные волевые усилия, отходил от кроватки своего внука и долго потом, в машине, в смотровой яме, или бессонной ночью, ему чудилось круглое личико с монгольским разрезом глаз и маятниковыми движениями головы с плоским затылком.Когда мальчику не было и пяти месяцев, Владимир объявил Надежде, что уходит. Не может больше. Он рассказал ей всё и про незаконную жену Лидию, и про сына Володьку. И признался, что, скорей всего, так и не решился бы уйти, если бы не Костик.