Счастливая Женька. Начало - [33]

Дима учился в четвертом классе и был, по-прежнему,самостоятельным и отстраненным. Женьке хотелось бы знать, где он находится на самом деле, когда усердно слушает, глядя на неё прозрачными, абсолютно ничего не выражающими, глазами. Он напоминал её брата Ярика в детстве. Сейчас Ярославу было 23 года, он заканчивал политех и если не считать застенчивости и нехарактерной для его возраста привязанности к матери, в остальном это был обычный молодой человек. Женька успокаивалась тем, что гены есть гены, могло быть и хуже. Мать же, когда она, бывало,жаловалась ей, что не может достучаться до сына, не понимает его, не знает, чем он живет, что ему интересно, советовала ей не гневить бога, а радоваться, что у неё такой послушный и беспроблемный мальчик.Анечка была милой и ласковой девчушкой, к тому же прехорошенькой, и напоминала кудрявого ангела со старых рождественских открыток. Дети были совершенно непохожи, ни внешне, ни по своим внутренним качествам, но прекрасно ладили. Более или менее распознаваемое чувство удовлетворения приносил сыну компьютер, приобретенный Женей за единовременное пособие по случаю рождения дочери. С мечтой о бассейне пришлось расстаться, так как в их городе его не было, и Женька опять чувствовала себя виноватой перед Димкой. Компьютером, с тех пор, как у него, одного из первых не только в классе, но и в школе, он появился, сын овладел также легко и незаметно, как и плаванием. Иногда заглядывая в комнату Димы, она заставала такую картину: за письменнымстолом находился её старший ребенок, а возле него на ковре,мурлыча что-то вполголоса, располагалась Аннушка со своими игрушками, и у обоих детей был самый благодушный и умиротворенный вид.

Сергей, находясь в отъезде, тосковал по жене и дочке, а будучи дома иногда чувствовал себя неуютно, и даже не мог объяснить почему. Будто что-то стояло между ними и не давало наслаждаться семейной жизнью в полной мере. Какая-то недоговоренность, недосказанность, что-то вроде прозрачной стены, которую Сергей не то, что не мог, но и боялся разрушить. Неизвестно, что за ней и хватит ли сил и желания на расчистку завалов. Уж лучше так, чем вообще никак.

Как-то, 23 февраля, Женя приготовила праздничный ужин, муж сильно задерживался. Откупорив вино, решила попробовать. Опомнилась, когда услышала, что пришел Сергей, в бутылке оставалось меньше половины. Женя тихо подошла к мужу: то ли подстегиваемая своим извечным чувством вины, то лирешившая по-особенному поздравить супруга, то ли доза спиртного оказалась для неё идеальной, но только в ту ночь сошлось всё: место и время, мужчина и женщина. Эта ночь стала точкой отсчета для легализации алкоголя в их семье по поводу и без. Жене больше не нужно было выдумывать несуществующие причины для того, чтобы выпить тогда, когда ей этого хотелось. А хотелось часто. Можно было не ехать к своим друзьям, к черту на куличики, только потому, что появлялось горячее желание душевно пообщаться и расслабиться.Достаточно было позвонить супругу, и томным голосом, поинтересоваться: «Может, посидим сегодня, я уложу детей пораньше?…» Видимо, в тот праздничный вечер, когда Женя откупорила бутылку вина, она выпустила из неё алкогольного джинна. А Сергей, приняв его дары в виде умопомрачительных и страстных ночей, оставил его в своем доме надолго.

9

Мать истошно кричала что-то по телефону. Женя спросонья не разобрала ни слова. Голова раскалывалась так, будто в каждый висок ей молотом забивали стальные конусы. Вчера обмывали майорские звезды начфина Кравцова. Интересно, Мистюков дождется этого когда-нибудь или так и будет до пенсии в капитанах бегать… Да, что она так орёт-то, господи ты, Боже мой, – проносилось галопом у Женьки в голове.

– Не кричи, пожалуйста, – выдавила Женя, – Что случилось, я не понимаю ничего…

– Надька, Надежда Ивановна, то есть, умерла сегодня ночью! – визгливым голосом, но уже членораздельно, проговорила мать. Я от бабушки звоню, ей плохо совсем, меня не узнаёт, гонит, тебя все ищет и Надю… Приезжай, дочь, я не знаю, что делать, если нужно с детьми, я могу забрать к себе пока… Ирине, дочке Надиной, я позвонила, они вылетают сегодня, – мать заплакала. Жене казалось, что она увязла в каком-то страшном, нелепом снеи если стараться, то она вот-вот проснется и опять все будет хорошо:

– Как это умерла?… Надежда? Почему? А как же Костик? С ним что будет? А бабГаля?…

– Да причем тут Костик? У него родители есть, пусть они думают, говорю же, вылетают сегодня! Ты понимаешь, вообще, что это значит! Твоя бабушка в таком состоянии, что её нельзя оставлять одну в квартире, – Зинаида Евгеньевна всхлипнула и продолжила, – А Нади теперь нет под боком, что нам делать!? Пока мать все это говорила, Женька немного собралась с мыслями и заговорила спокойно и четко:

– Я приеду сейчас, а ты постарайся успокоиться. Мужу на службу, так что Аня едет со мной. Посмотрим по обстоятельствам, если нужно будет, то заберешь её, а мужики какое-то время справятся и без меня.

Женя говорила и сама удивлялась своему хладнокровию. Это спокойствие не было ничем обоснованно и подкреплено, но интуиция подсказала самый верный в той ситуации метод: действовать пошагово, без суеты и паники. Маленькими шажочками. Закончив разговор с матерью, Жене после долгих препирательств с регистратурой удалось вызвать по телефону к Галине Аркадьевне её лечащего онколога и медсестру. После этого она снова разговаривала с матерью, затем дозванивалась в похоронное бюро. Она и не заметила, как ушел Сергей. Димка завтракал в одиночестве и никуда не спешил, ему в школу во вторую смену.