— Все правильно, — согласился Черный Джо. — Я про остров Мертвеца лучше потом расскажу, а сейчас нужно обойти рифы. Давай, Билли, говори, куда поворачивать.
И он решительным шагом направился к штурвалу. Но Диана загородила ему дорогу.
— Ты только скажи, могут мужчины хоть что-то довести до конца или нет? Может, ты уже забыл, что собирался сказать. Если ты что-то хотел сказать, то договаривай сейчас, потому что потом я тебя слушать уже не буду.
Страшный удар потряс «Сардинеллу». Билли схватился за фальшборт и чуть не перелетел через него. Джо с размаху стукнулся головой о штурвал. Диана повалилась на палубу, и пистолет в ее руке выстрелил. То ли от прямого попадания, то ли от удара о рифы мачта переломилась, ее верхняя часть рухнула в море, подняв тучу брызг.
— Какой у тебя крупный калибр! — только и смог сказать Черный Джо.
Билли вскочил на ноги и метнулся в трюм. «Тонем! — послышалось оттуда. — Приплыли. Конец «Сардинелле».
— Что, действительно все так плохо? — озабоченно спросил Черный Джо, когда Билли высунулся наружу.
— Полный бом-брамсель, — ответил Билли. — Командуй спускать шлюпки.
К счастью, одна шлюпка на «Сардинелле» была. Пираты быстро спустили ее на воду, и Черный Джо посадил туда Диану. При кораблекрушении та совсем растерялась. Кажется, она даже поняла, что беда пришла по ее вине, и притихла.
— Отплывай скорее! — кричал ей Билли, размахивая руками. — Сейчас корабль пойдет ко дну, и здесь такая воронка образуется! Никто не спасется!
— Джо! А как же ты?
— Я капитан. Мне нужно покидать корабль последним. Билли, садись в шлюпку.
— Нет! — закричал Билли, картинно обнимая Черного Джо. — Я без тебя никуда не поплыву! Погибнем вместе! Спасайся! Будь счастлива! Непременно помяни нас в своих молитвах!
Он оттолкнул шлюпку от корабля, течение подхватило ее и вскоре растерянное лицо Дианы скрылось из вида. Билли отпустил Джо, поправил одежду и, не торопясь, пошел спускаться в трюм.
— А разве у нас есть еще шлюпки? — спросил Черный Джо.
— Кажется, нет.
— А как же мы уплывем?
— На «Сардинелле».
— Так мы не тонем?
— Да нет. Пробоина пустяковая. Сейчас заделаю.
Черный Джо задумчиво посмотрел вслед уплывающей шлюпке.
— Нехорошо получилось, — сказал он.
— Да ну, брось. Времена у нас суровые, нравы жестокие — пусть привыкает. Да не будет ей ничего. Как испугается — завизжит так, что на всех кораблях услышат. Кстати, а что ты там говорил об острове Мертвеца?
— Ах да! — Черный Джо потер руки и встал к штурвалу. — Знаешь, почему его так назвали?
* * *
— Значит, остров Мертвеца, — задумчиво повторил капитан Уипет.
— Да, кажется, он так сказал, — подтвердила Диана.
— В любом случае они не могли уйти оттуда далеко.
Уипет вышел из каюты, набрал полную грудь воздуха и уже собрался скомандовать взять курс на остров Мертвеца, как вдруг с мачты раздался крик: «Прямо по курсу „Вюконг“!»
Капитан подпрыгнул от неожиданности и бросился на нос фрегата. В подзорную трубу он рассмотрел корабль, проходящий вдали. Сомнений не было — это корабль Черного Джо. Уипет мог узнать «Вюконг» при любом свете и при любой погоде. Ведь о встрече с этим кораблем он мечтал уже много месяцев. «Орудия к бою! — скомандовал он. — Полный вперед! Поднять сигнал «Сдавайся, гнусный пират!!»
«Вюконг» шел очень странно. Он не пытался ни уходить от преследования, ни нападать. Его паруса были поставлены на разные галсы, поэтому его болтало из стороны в сторону. Казалось, что кораблем никто не управлял.
Орудия фрегата дали предупредительный залп. Ядра упали рядом с «Вюконгом», не задев его. И тут над фальшбортом показалась чья-то рука. Сделав несколько судорожных движений из стороны в сторону, она уцепилась за его край, за ней появилась вторая рука. Вслед за руками из-за фальшборта вылезла потрепанная треуголка, затем взлохмаченная шевелюра, красное опухшее лицо с выпученными глазами и, наконец, обладатель всего этого встал на ноги, прокричал глухим голосом: «Что ж вы делаете! Не раскачивайте корабль — меня сейчас стошнит!», перегнулся через борт, и его действительно вырвало.
Матросы с фрегата обыскали «Вюконг». Черного Джо там не было, а было несколько моряков, пьяных до безобразия. Их перенесли на фрегат и сложили на палубе. Единственным из них, кто еще мог стоять на ногах, хотя бы с посторонней помощью, и говорить что-то осмысленное, был тот самый тип в треуголке, который первым подал признаки жизни на «Вюконге». На допросе у Уипета он назвался капитаном.
— Так вы управляли кораблем, будучи пьяным?
— Нет, ну что вы! Это вовсе не мой корабль. И я совсем не пьян. Только немного. Как лекарство. Мы все очень страдаем. Морская болезнь мучает нас бесконечно.
— Вы называете себя капитаном и жалуетесь на морскую болезнь? У настоящих моряков ее не бывает.
— Как это? Чушь какая! А чем еще болеть морякам? Тут, в море, больше ничего и не подцепишь. Это я вам говорю как старый морской волк. Да, я был когда-то опытным моряком и, пожалуй, одним из лучших капитанов. Но это все в прошлом, до моего последнего плавания. Теперь я ненавижу море, эту качку, эти паруса со штурвалами! Акул ненавижу, чаек орущих! Не понимаю, как я раньше все это терпел!
