Счастье. Двадцать семь неожиданных признаний - [46]
Женя, говорю, ау, ты что, какой Париж, ты хочешь, чтобы я вот про это написала? Я сразу так постарею, что рассыплюсь в пыль, как Кощей. Женя говорит, ну были же и приятные моменты. Про любовь, говорит, напиши. Так я ведь только что про любовь и написала, говорю, Женя. Ты мне лучше про свою любовь расскажи, говорю, а я запишу. У тебя муж – это самое, и пять детей. Не то что у Поли и у меня. А Женя говорит, муж объелся груш, вот тебе и счастье. Бежать, говорит, пора, у нас тут не Париж, сыру негде достать приличного.
И купила я себе сыру, товарищи, мягкого козьего из Турени, и бофор купила с Альпийских гор, и самый настоящий бри из парижской местности, что ворона, дура, уронила. И багет купила «традисьон» в булочной напротив. Легла я, знаете ли, на диван с Диккенсом и бутербродом, и было мне счастье.
Завтра
Алена Солнцева. Тени счастья[20]
В пресной воде держать глаза открытыми очень трудно, поэтому ныряли в маске. Ее нужно было сполоснуть водой, потом надеть, но даже если очень туго натянуть на купальную шапочку ремешок, в маску все равно проникает вода. Надо постоянно выныривать и выливать воду, поэтому не стоило мучиться с дыхательной трубкой, засовывая в рот воняющий резиной подгубник, лучше просто набрать побольше воздуха и, резко оттолкнувшись от дна, уйти под воду. Тогда в мутноватой речной глубине темными очертаниями выступят валуны (отец говорит, что их сюда принес ледник), а за камнями можно увидеть, если повезет, серые тени больших рыб.
Каникулы у отцовских родителей – полная свобода. Меня выдавали туда редко, неохотно, с набором наставлений и наказов. Впрочем, тамошняя бабушка пропускала их мимо ушей, считая, что на Дятлинке ничего с ребенком случиться не может. Потому что Дятлинка была островом, настоящим большим островом на реке Ловать в центре города Великие Луки. Поэтому мир реки открывался и снизу, со дна, и сверху: лодочник и одновременно мой дядя, кудрявый красавец и пьяница Паша катал нас на лодке сколько угодно. Под кустами сирени пахло грибами, мы собирали шампиньоны, которые великолукская бабушка охотно жарила, и это ее выгодно отличало от московской. А в коридоре большой дореволюционной дачи, где теперь жили мои родственники и еще пара семей пролетариев, стояли мешки со снетками, куда разрешалось совать руки и вытаскивать горсть соленых рыбешек; запах и вкус запомнила на всю жизнь.
Вообще все пахло, звучало и ощущалось. Есть фотография: я в ситцевых трусах и панаме, тощая, счастливая, бегу с сачком и бидоном по берегу ловить рыбу. Солнце слепит, я морщусь, и вид у меня совершенно дурацкий. Но мне наплевать и на широкие смешные трусы с нагрудником (назывались «песочник»), и на панаму, и на собственную нелепость, ведь кругом лето, зеленое и желтое, теплая вода, горячий песок и длинный, долгий, полный радости и свободы все трогать и пробовать день.
Из детства я и помню в основном лето и дачу. Нашу, подмосковную, куда дедушка и бабушка увозили меня еще до окончания учебного года, потому что ребенку нужен воздух. Целебная сила свежего дачного воздуха не обсуждалась, меня надо было держать на нем три, а лучше четыре месяца, прихватывая по кусочку от мая и сентября. На даче настоящей свободы, конечно, не было – московская бабушка следила, чтобы я не перекупалась, не перегрелась, не застудила почки, не получила солнечный удар. Кофточка с утра, панамка днем, ноги мыть вечером. Но все равно счастье. Например, был велосипед, на котором страшно, но весело переезжать овраг, вниз летишь с огромной скоростью, главное не тормозить – перевернешься, а вверх жмешь что есть сил на педали, вставая с седла. А однажды лил дождь, и мы с мамой под китайским солнечным зонтом вышли искать упавших из окна желудевых человечков, руки-ноги из спичек, мама их мне сделала, а я не удержала на подоконнике.
Или вот мы с бабушкой идем в гости к Анне Михайловне, соседке, по дорожке, обсаженной белыми флоксами. Флоксы, если пососать цветочек со стороны ножки, очень сладкие. В гостях мне наливают чай и дают пастилу, одна сторона розовая, другая белая, и я откусываю с каждой стороны через раз.
После дождя мы с соседскими девочками ловим лягушек и кидаем их в огромную яму, откуда, как нам кажется, лягушки не смогут выбраться. Лягушки большие и маленькие, холодные и скользкие, их много после ливня, брюшки лягушек светло-рябые и мягкие, обычно их противно касаться, но сейчас в азарте это неважно, мы даже не слышим, как нас зовут ужинать, не отзываемся на крики взрослых, ищем, хватаем и бросаем, это так весело.
Еще мы ловим майских жуков, стрекоз, бабочек, суем их в банки, спичечные коробки и нюхаем как они едко пахнут. А землянику нанизываем на ниточку. А кислицу жуем, пока не делается оскомина. Мы вообще все пробуем на ощупь и на вкус. Горох с грядки, клубнику, зеленый крыжовник с куста, яблоки-падалицу, стебли купыря, стручки акации, травинки (петушок или курочка), осоку, щавель, вар. Я до сих пор помню вкус земли (неужели ела?), воды – глотала, ныряя, песка – он забивался в рот вне всякого логического объяснения, смолы – ее пробовали, коры, стеблей камыша, кожаного ремешка от сандалий…
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Книга рассказывает об одной из московских школ. Главный герой книги — педагог, художник, наставник — с помощью различных форм внеклассной работы способствует идейно-нравственному развитию подрастающего поколения, формированию культуры чувств, воспитанию историей в целях развития гражданственности, советского патриотизма. Под его руководством школьники участвуют в увлекательных походах и экспедициях, ведут серьезную краеведческую работу, учатся любить и понимать родную землю, ее прошлое и настоящее.
Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
При глубинном смысловом единстве проза Александра Солженицына (1918–2008) отличается удивительным поэтическим разнообразием. Это почувствовали в начале 1960-х годов читатели первых опубликованных рассказов нежданно явившегося великого, по-настоящему нового писателя: за «Одним днем Ивана Денисовича» последовали решительно несхожие с ним «Случай на станции Кочетовка» и «Матрёнин двор». Всякий раз новые художественные решения были явлены романом «В круге первом» и повестью «Раковый корпус», «крохотками» и «опытом художественного исследования» «Архипелаг ГУЛАГ».
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
Книга «Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе» продолжает серию изданных «Временем» книг выдающегося русского поэта и мыслителя, 100-летие со дня рождения которого отмечается в 2020 году («Поденные записи» в двух томах, «Памятные записки», «Книга о русской рифме», «Поэмы», «Мне выпало всё», «Счастье ремесла», «Из детства»). Как отмечает во вступительной статье Андрей Немзер, «глубокая внутренняя сосредоточенность истинного поэта не мешает его открытости миру, но прямо ее подразумевает». Самойлов находился в постоянном диалоге с современниками.
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.