Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной - [83]

А для МИДа началось тяжкое испытание — нужно было организовать встречу 19 глав государств, 30 глав правительств, более сотни высоких делегаций, которые стали прибывать со всего мира в Москву на похороны. И всех надо было встретить, разместить, проводить. Только с Ближнего Востока прибыли президенты Сирии, ЙАР и НДРЙ. Прилетел Арафат. За ним премьер-министр Иордании, вице-президент Ирака и т. д.

Практически весь день 14 ноября пришлось провести в правительственном аэропорту Внуково-2. Самолеты запаздывали, все графики ломались, не хватало машин, а главное, не хватало заместителей Председателя Верховного Совета и Совета Министров СССР для встречи прилетавших высоких гостей. Приходилось выкручиваться. Например, вот такой эпизод:

Едет машина к трапу спецрейса из Иордании встречать премьер-министра Бадрана. В ней иорданский посол и заведующий ОБВ. Посол явно нервничает, так как среди встречающих, как это положено по протоколу, нет заместителя Председателя Верховного Совета. Причина проста — графики прилетов сбились, и он задержался с другим высоким гостем. Тем не менее, это хоть и маленький, но все же дипломатический скандал — послу достанется. С заведующим ОБВ они в хороших отношениях и посол тихо говорит:

— Вы не возражаете, если я представлю Вас моему премьеру как заместителя Председателя Верховного Совета?

— Я не знаю арабского языка, — отвечает дипломат, — и то, что Вы скажете премьеру, — Ваше личное дело.

История эта имела продолжение. Улетая через несколько дней, премьер-министр сказал послу, что доволен его работой:

— У Вас прекрасные связи с советским руководством. Во время приема в Кремле я наблюдал за Вами. Вы запросто подходите к заместителю Председателя, дружески беседуете с ним, смеетесь… Это очень важно — нам нужны такие доверительные отношения с советскими руководителями.

Но это из области похоронного юмора. Пребывание высоких гостей в столице дипломаты пытались использовать для решения некоторых насущных проблем. В Кремле состоялся прием, на который были приглашены все гости. К Андропову выстроилась длинная очередь. Главы делегаций один за другим подходили выразить соболезнование и практически с каждым состоялась краткая — всего несколько минут — беседа.

Буша и Шульца провели без очереди, что было отмечено гостями без всякого удовольствия. «Андропов выглядел бледным, как мертвец, — вспоминал потом Шульц, — но его мощный интеллект заполнял всю комнату». За 20 минут он сказал то, что Громыко говорил часами. И хотя перед ним лежал текст памятки, он им не пользовался. Новый Генсек был откровенен и говорил жестко, обвиняя США в ухудшении отношений с Советским Союзом. О возможности встречи с Рейганом он не упомянул.

Буш пошутил и сказал, что между ним и Андроповым есть «нечто общее в нашей прошлой жизни», явно намекая на руководство разведками. Ответ Андропова прозвучал загадочно:

— Мы люди мира, — сказал он. — У Вас была возможность ознакомиться с записью беседы Шульца с Громыко — это они люди войны![81]

А после встречи с американцами Андропов подчеркнуто долго, около получаса, разговаривал с китайским министром иностранных дел Хуан Хуа. Все потом долго гадали, что это? Демонстрация новых приоритетов в политике? Тем более, что два дня спустя Верховный Совет СССР принял новый закон о границе.

На этом приеме была сделана также попытка если не помирить Асада с Арафатом, то хотя бы наладить между ними контакт. Не получилось. При встрече они даже не поздоровались друг с другом. Весь следующий день лидер Южного Йемена А. Н. Мухаммед пытался свести их, но все было напрасно. Рано утром Асад улетел. Йеменцы не знали этого и еще долго готовили встречу.

Первые шаги Андропова

Первые шаги Андропов делал не спеша, спокойно и взвешенно. Поначалу казалось, что и перемен-то вовсе не будет, хотя их ждали.

На московских кухнях, этих «гайд-парках» советской столицы тех лет, только и судачили о новом вожде, предсказывая кто во что горазд. Можно ли считать его приход в Кремль знаком грядущих перемен? — спрашивали одни. Какова будет теперь роль КГБ, учитывая, что Андропов 15 лет руководил этой организацией? — волновались другие. Одни говорили, ссылаясь на «голоса», что он скрытый либерал — пьет виски и читает американские детективы. Другие утверждали, что все это чепуха: слухи эти специально распускает КГБ, а ждет нас новая закрутка гаек. Но постепенно предсказания о наведении порядка стали звучать все чаще.

Первый выход «в свет» нового Генсека состоялся на Пленуме ЦК КПСС 22 ноября 1982 года. На трибуну твердой походкой взошел человек высокого роста, широкоплечий, с волевым лицом. Говорил четко, без запинки, и чувствовалось, что текстом он владеет. В общем, хоть и 68 лет, но не прежний Генсек.

Правда, идеи были все старые — знакомые и затертые. Поэтому его заверения продолжать курс партии, принятый на прежних съездах, были пропущены как дежурные слова мимо ушей. Зато все сразу обратили внимание на прозвучавшую в его выступлении тревогу за состояние дел в экономике, бесхозяйственность и расточительство. Это было уже нечто новое. Пожалуй впервые было сказано, что «по ряду важных показателей плановые задания на первые два года пятилетки оказались невыполненными».