Сборник рассказов - [15]

— Ну, как? Гляжу, штраф-то ваш уже аннулирован?

— Все расходы, связанные с покупкой призового товара аннулируются и возмещаются в натуральной форме, — машинально процитировал Петр пункт из закона.

— А что дали-то, а? Главный — какой он?

— Вот.

В непрозрачном бумажном пакетике, чтобы не нарушать ничего и не оскорблять общественность, лежала бутылка пива. Точно такая же, какую купил, но так и не выпил Петр. В другом пакетике — вторая. И все.

— И это все? Это как? Или что?

— Это вот — возмещение затрат. А это вот, выходит, сам приз.

— Главный приз? Это как же так посчитали?

— Все просто, говорят. Стоимость главного приза пропорциональна стоимости затрат на приобретение товара. А также вероятности выигрыша. Две пробки подряд — другое дело. Три подряд — ого-го! Вот если бы я купил океанскую яхту… Или, скажем, космический корабль… А то — бутылка пива, их же миллионы. Нет, правильно папа мне говорил: все лотереи — в пользу богатых! Деньги — к деньгам! А мы тут…

— Всё-всё-всё… Закончилось уже все. Не ругайся. Пойдём, пойдём…

Полицейский под руку увёл Петра в тенёчек, на скамейку. Усадил. Помахал перед лицом форменным бордовым беретом с золотой эмблемой, успокаивая. Опять — золотой!

— Эх-ма, да и ладно! — махнул рукой Петр и протянул ему один пакет. — На вот, служивый. Выпей со мной за выигрыш, Иван Иванов, старший уполномоченный.

Он свернул пробку, кинул её в урну. Попал, не глядя. Урна вздрогнула, зажужжала, перерабатывая полученные отходы. Петр поднял бутылку, чтобы чокнуться с собутыльником и замер. Полицейский глядел, раскрыв рот, на урну.

— Ты что, Вань? Что случилось-то?

— Золотая! Она опять была золотая!

ХИЩНИК

Вылезай, — сказал папа, пошевелив усами.

Когда он так говорит, надо слушаться.

— Все слышал? — спросил он, когда я, пыхтя, вылез из-за дивана.

Конечно, я слышал все. Ну, или почти все — сколько успел подслушать. А если не подслушивать, то как же узнавать новости?

— Ну, то есть, ты уже знаешь, что мы сегодня едем к лорду Олдену? Мы вдвоем — ты и я.

Я только кивнул головой, потому что — о чем говорить? Да, я слышал, как он приказал готовить коляску. И куда она поедет — тоже отлично слышал. А к Олденам я ездить любил. У них такой дом, как лабиринт какой-то. Длинные, какие-то кривые и неправильные коридоры, большие полутемные комнаты — там было уютно и интересно.

— А теперь, — сказал папа, — тебе надо бы помыться. А то уж слишком от тебя несет… Хищником.

— Уа-у! Я хищник! Уа-у! — заорал я и стал прыгать по кабинету туда и сюда.

— Хищник, хищник, — смеялся папа. — Марш в ванную! И обязательно возьми то новое жидкое мыло!

Я еще пару раз взвыл, а потом, не дожидаясь шлепка пониже спины, помчался мыться. Вообще-то не такой уж я и вонючий… Это он просто преувеличивает. Утрирует — вот такое слово он мне специально объяснил. Взрослые часто утрируют. Это воспитание такое.

Если бы мыться пошел папа, то ему нагрели бы большую медную ванну на шести ногах, которую специально потом чистят до блеска и полируют кожей до солнечного сияния. А я еще маленький. Мне греют воду в кадке, в которую я могу залезть целиком и даже нырнуть с головой и спрятаться под водой. Хотя я нырять не люблю — вода в уши затекает. Щекотно.

Новое жидкое мыло было зеленовато-мутным и дрожащим, как студень. И еще оно просто нестерпимо пахло какими-то южными травами. Я намылился и потом чихнул раз десять подряд. И даже когда нырнул и смыл с себя всю пену, запах все равно держался. И я опять чихнул.

Папа объяснял мне, что дело не в том, что это новое мыло на самом деле мылит ничуть не лучше старого, а в том, что оно именно вот так пахнет. И когда приезжаешь к высоким лордам, они чувствуют запах, и понимают, что у тебя тоже есть такое мыло, прямо как у них. А значит, что ты из их круга. Вот такие они странные — эти лорды.

— Ты все помнишь? — спросил папа, когда наша коляска тронулась.

— Да. Моя цель — Илона.

— Ну-у…, — он задумался на миг. — Не цель пока еще, а скажем — задача. Ты должен быть около нее, пялиться на нее во все глаза, слушать, говорить, по всякому общаться. И ни в коем случае не пытаться подслушать, о чем мы с лордом Олденом будем говорить в его кабинете. Это тебе не дома, там могут быть скрытые ловушки и умелая охрана. А мне будет легче разговаривать со старым хитрым Олденом, если я буду знать, что ты — возле его внучки. Единственной внучки, кстати. Надеюсь, тебе все понятно, злобный хищник?

— Уа-у! — закричал я, но тихонько, шутя, и скривил пальцы так, чтобы когти слегка выступили наружу. Острые когти злобного хищника.

— Уа-у! — почти шепотом поддержал папа и потрепал меня по голове. С одобрением потрепал, с любовью — я же все чувствую.

…

Папа с лордом Олденом ушли в какие-то темные коридоры, а я ходил за Илонкой, и пытался ее развлекать. Она спросила насчет хищников, а я как раз мог поговорить об этом. Большинство хищников — стайные. И поэтому у них главный способ охоты — загонный. Стая делится на загонщиков — самых быстрых и шумных, на наблюдателей — это пара летунов, а если повезет, то и все пять на стаю, и еще на тех, кто сидит в засаде. Эти не быстрые, но очень мощные. Хорошая стая в полном составе может гнать не только быков, но даже вытащить из болота неподъемного и уверенного в своей силе гханга. Того самого, который почти без голоса. Он только и может, что открывать пасть с огромными зубами, и громко шептать: