Сборник рассказов - [16]

— Гха, гха, гха!

Если быков загонщики именно гонят, чуть ли не покусывая за задние ноги, то от гханга они убегают, стараясь все время оставаться в поле его зрения, чтобы он продолжал их преследовать. Если он догонит врага, то просто растопчет, поэтому бежит все быстрее, чтобы уничтожить этих мелких и злобных хищников, мешающих ему жить в своем болоте. А они ведут его все дальше, дальше, и вдруг оказывается, что болота больше нет, что вокруг лес, в котором не побежишь по прямой, что из-за деревьев тянут мощные лапы с острыми когтями те, кто дождался своей очереди. А загонщики бросаются в ноги, кусают за губы… И тут сверху пикируют летуны и вцепляются в глаза. Нет, даже гханг не справится с полной стаей. Настоящая стая — это сила!

— А вы кто в такой стае? — спрашивает Илона.

Маленькая, маленькая, а вопросы задает вон какие!

— А мы вовсе не в стае, — солидно отвечаю я. — Мы же не стайные. Мы сами по себе хищники.

— А вы ночные или дневные? Вот говорят, что есть такие, которым ночью легче работать, а есть, наоборот, кто просыпается с рассветом. Мне вечером и ночью лучше. Хотя взрослые все равно заставляют спать.

— А я — всевременный! — говорю я. — Я когда угодно спать могу, если устал. А если не устал, так вовсе могу не спать, хоть днем, хоть ночью.

Она задумывается, делает такие круглые глаза. Видно, что ей очень интересно, но тут возвращается папа и кивает мне — поехали, мол. В этот раз мы даже не остались на ужин. Значит, делаю вывод, это была «деловая встреча».

…

Еще через три дня мы вдруг переезжаем. Всем семейством, всем своим домом, со слугами вместе. Теперь мы будем жить в особняке лорда Олдена. Вернее, в нашем особняке. А лорда Олдена больше нет, его казнили за государственную измену.

— Как вам удалось, лорд, так долго играть с хитрым Олденом? — спрашивает королевский посланник.

Он, похоже, из загонщиков — быстрый, резкий и очень шумный. Но я бы с ним справился, думаю. Не настолько он меня больше.

— Это было просто, — отвечает папа и смешно топорщит свои усы. — Я транслировал ему то, что ему хотелось от меня услышать. Зависть, в первую очередь, алчность. Он видел во мне просто еще одного завидущего хищника, и думал купить меня роскошью. Хотя, мне и сейчас не понятно: если ты чувствуешь свою силу, если ты в стае — кинь вызов вожаку! Зачем искать кого-то на стороне?

— Они никогда не понимали сути хищника…

— Да, никогда, — соглашается папа и отпускает посланника, передавая свое почтение королю. Король — он ведь тоже хищник.

А я, когда уже обжил свою новую комнату, побегал по этим длинным коридорам, проверил стражу (ха! они думают, что их не видно!), навестил новую ванную — там все не как у нас, а вода идет из кранов — сразу горячая, спрашиваю вдруг:

— А как же теперь Илона?

— Да, — кивает папа с пониманием. — Один ты у нас остался совершенно без награды. Думаю, завтра или послезавтра я отпущу тебя на охоту. Как тебе такое предложение?

— Уа-у! — кричу я и прыгаю вокруг него.

— Уа-у, — кричит папа. Теперь он кричит в полный голос, и те, кто слышит его, ежатся в страхе.

Они не знают, что мы кричим, когда довольны. Когда нам весело и хорошо. А вот на охоте мы как раз молчим. Мы молчим и транслируем. Все вокруг слышат, что вот там, неподалеку, сломал ногу козленок. Или даже молодой бычок завяз в болоте. Так все слышат. И бегут к цели. А там нет никакого козленка или бычка. Там папа. Он спокойно выбирает из сбегающихся добычу по себе и забирает ее. Папа сильный. Он, наверное, сможет в одиночку взять целого гханга. И тот даже не поймет ничего, пока последняя кровь не покинет его тело.

А я еще маленький… Но тоже что-то могу!

— Я тут уже присмотрел, — говорит папа. — Через два двора от нашего нового — большая семья. У них целых пятеро детей. Есть даже младше тебя. Это интересно?

— Уа-у! — кричу я и выпускаю когти.

— Но только одного, ясно? Мы хищники, но не убийцы.

Понятное дело. Мы — хищники!

ХОРОШАЯ РАБОТА

Сегодня Ольге сначала даже повезло. Она бежала на работу, боясь опоздать, когда сзади просигналила попутная маршрутка. И довезли ведь почти до самых дверей! Вот только пройти сразу не удалось. Когда она махнула пластиковым пропуском по щели приемника, дверь как будто задумалась на мгновение, а потом выдала противным механическим голосом:

— Еще сто метров.

Ну, да, да… Вчера Ольга не гуляла. Сегодня на маршрутке доехала. Вот шагомер и посчитал, что норма по движению не выполнена. Ничего тут не поделаешь.

Она спустилась с высокого крыльца и промаршировала два раза вокруг вышки офиса. Опять подошла к двери. На этот раз щелкнуло, звякнуло, и загорелась зеленая лампочка. Можно входить. Двери давно перестали сами открываться. Еще тогда, когда было принято решение о необходимости физических усилий для офисных работников. С натугой, упираясь обеими ногами, Ольга отодвинула дверь и влетела в фойе. Поговаривали, что на дверь теперь подвесили рычаг насоса, и он им вроде бы экономит электроэнергию, подкачивая воду во все сливные бачки.

У лифта ее остановил лифтер в красном берете.

— Минуточку, — сказал он вежливо. — Еще раз, пожалуйста, только помедленнее.