Сборник материалов по истории Абхазии - [45]

Грузинскую форму фамилии этого рода – Шервашидзе, мы объясняем, с одной стороны, всегдашней готовностью господствующих классов несамостоятельной страны перенять обычаи, обряды, одежу, форму фамилии, имена и т.п. страны, от которой находятся в зависимости.

С другой стороны, не исключена возможность и вполне вероятно, что соседние абхазцам грузинские племена (мин­грельцы, гурийцы, имеретины, аджарцы, сваны и т. д.), а воз­можно и более отдалённые, испытывая на себе всю тяжесть набегов абхазских племён, окрестили правителей Абхазии за личные заслуги или за национальные качества народа, во главе которого стоял этот род. Мы слово «Шервашидзе» раз­бираем так: Sara – шара – путь, vaSa – ваша – доблесть, i - и- – суф­фикс и дзе – обычное окончание грузинских фамилий. В об­щем же смысл: Шервашидзе = «сыновья (род, фамилия) с пути доблести (храбрости)», т.е. «сыновья доблести», «доб­лестный род», «храбрая фамилия» и т. п.

Из духовного завещания Давида Возобновителя своим наследникам мы узнаём границы грузинского царства на ин­тересующем нас Черноморском побережье. В завещании по этому поводу буквально сказано: «...а на царство нас­ледное призывается он (наследник Давида Возобновителя – Дмитрий) и на вновь приобретённое трудами моими и вашими от Никопсии до моря Дербентского (Каспийского) и от Осе­тии до Соера (Сирии) и Аргаца».

Эта запись в свете новейших научных исследований яв­ляется апокрифической и представляет лишь тот интерес, что по ней мы узнаём мнение более поздних поколений о политическом положении в конце XI – начале XII веков на побережье Чёрного моря, а возможно и просто записание задним числом существующего положения.

К этой же эпохе относится и запись в русских летопи­сях, которая ими датируется 1153-им годом.

Великий князь Изъяслав II Мстиславович, овдовев в 1151 году, по словам летописи, узнав, что у обезского князя есть красивая и добрая дочь, послал по Чёрному морю своё по­сольство «в Обезы», т. е. землю обезов – Абхазию, для сва­товства дочери обезского князя себе в жёны. Поездка посольства Изъяслава увенчалась успехом: обезская княжна прибыла в стольный град Киев, где и состоялась свадьба.

Об этом событии Карамзин в своей «Истории государства Российского» сообщает, что «невеста его (Изъяслава) была княжна абазинская, без сомнения, христианка, ибо в её отечестве и в соседних землях кавказских находились издавна храмы истинного Бога, коих следы и развалины доныне там видимы.

Мстислав, отправленный отцом, встретил сию княжну у порогов днепровских и с великой честью привёз её в Киев».

В то время русский народ и русские летописцы хорошо знали Иверию (или Иберию), как они называли Грузинское царство, и ещё лучше знали обезов, земли которых лежали чуть ли не по соседству с Тьмутараканским княжеством и находи­лись на берегу Чёрного моря, которое русские в торговых и военных целях бороздили, начиная с VII века. Это за­ставляет нас склоняться к мысли, что дочь обезского князя русской лeтописи была и в действительности дочерью абхазского князя, в то время носившего титул эристава, а не дочерью грузинского царя. К этому убеждению нас приводит и то обстоятельство, что мы не встречаем в грузинских хрониках ни од­ного слова, ни одного намёка ни о прибытии русского по­сольства, ни о сватовстве Изъяслава.

Так как нельзя с точностью установить время, когда звание абхазских эриставов перешло из рода Анчба (Анчабадзе) в род Чачба (Шервашидзе), то нельзя определённо сказать, из какой именно фамилии она происходила.

К более позднему времени – эпохе царицы Тамары – от­носится другое свидетельство о связи абхазцев с русскими. В грузинских летописях имеется известие, что во время пер­вой попытки князя Георгия, сына Андрея Боголюбского и мужа Тамары, вернуть утраченный им грузинский престол, одно из видных мест в его войске занимали абхазцы, прибывшие к Георгию в Самцхе в большом числе.

Из русских же летописей мы узнаём, что сын великого русского князя, так называемого святого Владимира – Мсти­слав, княживший в Тьмутаракани (нынешний Таманский по­луостров), часто воевал с обезами, т.е. абхазцами и их со­седями ясами (осетинами), косогами (черкесами) и другими западнокавказскими народами, которых он иногда побеждал и заставлял платить дань.

Эти факты интересны тем, что они показывают нам круг и широту сношений Абхазии ещё в XII веке. Но в этот период – период вассальной зависимости Грузии – Абхазия не только не шла дальше по тому пути культурного развития, эконо­мического благосостояния и политического господства, осно­вание которому было положено в эпоху старшей линии Лео­нидов и которое окрепло при младшей линии, но остановилось и даже дичало. В этот период мы не встречаем ши­роко развитого товарообмена и всего вытекающего из этого положения. Строительство вообще, и в частности церковное, так грандиозно расцветшее в эту эпоху почти совершенно прекращается. Во всяком случае, кроме небольших храмов, в районе современной нам дороги Мерхеулы – Цебельда, от­носимых к XI и XII векам, до нашего времени не дошло ни одной постройки. В хрониках также не сохранилось ни од­ного сообщения о возведении в Абхазии абхазскими эриставами и католикосами школ, монастырей, больниц, двор­цов и других построек.