Сборник "Белка" - [8]

…Дул легкий ветерок, шелестели листья тополей под балконом, а Бахыш-киши никак не мог уснуть. Лежа на раскладушке, он смотрел в черное звездное небо и мысленно разговаривал с Ширинбаджи. Бахыш очень радовался, когда видел жену во сне, но в последнее время Ширинбаджи снилась ему все реже и реже. Старик горько жалел об этом. Он заметил для себя, что когда Ширинбаджи являлась ему во сне, это предвещало удачу.

Проснулся Бахыш от телефонного звонка и с удивлением заметил, что солнце уже высоко. Заспался, ничего не поделаешь. Он быстро подошел к телефону. Звонил Фарман, интересовался, как провел отец ночь, как чувствует себя белка.

— Спал хорошо, — ответил Бахыш-киши, — и белка, кажется, поправляется.

— Ну и отлично, — заключил Фарман. — На работу едешь?

— А как же… Ты детишек за меня поцелуй, а то мне вчера не до них было.

Повесив трубку, Бахыш-киши вышел на балкон. Белка неподвижно лежала на боку в углу клетки. Грудка ее не вздымалась. Бахыш-киши глазам своим не верил. Он отворил дверцу клетки, тронул белку рукой, хотя видел, понимал, что надеяться уже не на что.

Вконец огорченный, Бахыш-киши сел на низкую табуретку на балконе и несколько минут неподвижно смотрел на белку. Словно не маленький зверек лежал перед ним, а руины здания, которое он, Бахыш, долго строил собственными руками и которое кто-то чужой, жестокий, наглый безжалостно разрушил. «Как же так, ведь ей ночью было лучше?» — повторял про себя Бахыш-киши.

Ноги еле шли. Бахыш-киши заставил себя завернуть мертвую белку в газету, аккуратно положил ее в целлофановый пакет и, не выпив даже стакана чая, отправился в пансионат. Он прошел через боковой вход, чтобы не встретиться ни с Аламдаром-киши, ни с кем-либо из знакомых. Взяв лопату, он выбрал в роще укромное место, где никогда никого не бывало, выкопал яму и похоронил белку. Он отложил лопату, сел в тени под сосной и только сейчас почувствовал, как на него навалилась усталость. Он ни рукой, ни ногой шевельнуть не мог. Тогда он прилег и стал глядеть в бездонное синее небо. Двигаться ему не хотелось. Кажется, если бы не дела, он бы так и пролежал целую вечность. Ах, если бы он мог уснуть! Но сон не приходил к старому леснику. Мысли опять унесли его в прошлое.

Тогда, в суровую зиму сорок второго, младший сержант Бахыш Марданов, попрощавшись с Ширинбаджи, покинул родной город и прибыл на армейский перевалочный пункт. Там с ним беседовали. Сказали, что им известно о том, что Бахыш до ранения кончил полковую школу связи и был опытным радистом. Предложили ему воевать в тылу врага, в партизанском отряде.

«Поеду туда, куда меня пошлют», — коротко ответил Бахыш.

Он помнил голос пилота: «Пошел!» — и черный провал люка, и то, как он, досчитав до шести, дернул кольцо, и рывок раскрывшегося парашюта, и свет партизанских костров внизу, на поляне.

Так Бахыш заменил в отряде радиста, погибшего в бою. Позже он узнал, что его попутчик — замечательный хирург, вызванный сюда из-за линии фронта, чтобы оперировать партизан, получивших тяжелое ранение.

Бахыш быстро привык к партизанским будням, привязался к новым знакомым, полюбил их.

Над походной кухней всегда кружились вороны, весной чирикали воробьи партизаны кормили их. Среди таких «состоящих на довольствии» при походной кухне была и белка с пушистым хвостом. Цвет у нее был необычным темно-кофейным, и партизаны очень любили ее. Людей эта белка совершенно не боялась, охотно подходила на зов, брала прямо из рук кусочки хлебе, с хрустом раскусывала рафинад.

До этой поры Бахыш-киши белок вообще не видел; может, поэтому он и привязался так к этой пушистой баловнице. Часто после обеда Бахыш, отойдя в сторону, садился под ель, клал на колено кусочек хлеба и подзывал белку. Ему нравилось наблюдать, как зверек, подойдя, встает на задние лапки, обнюхивает хлеб, осторожно берет его и, утащив в сторону, ест, отщипывая маленькие кусочки.

Хорошо жилось в отряде пушистой белочке! Партизаны так ее любили, так о ней заботились, что выглядела она чудесно — мех был густой и блестел на солнце.

Но однажды белка не появилась. Все ждали ее, искали, звали, но она не пришла и на следующий день, В отряде решили, что белка нашла себе корм в другом месте. Ничего, покормится там и вернется… Но белка не возвращалась.

Примерно через месяц, Бахыш уж и не помнил, кто и при каких обстоятельствах, нашли шкурку белки. Говорили, что ее кто-то убил. А через несколько дней нашелся и виновник. Молодой партизан из окрестного села рассказал, что это он убил белку. Простодушно поведал, что у его любимой девушки приближался день рождения, а в войну откуда взять подарок. Вот он и убил белку, чтоб подарить любимой пушистую шкурку. Надо было видеть, как напустились на этого недотепу товарищи! А на следующий день было собрание. Бахыш отчетлива помнил выступление командира отряда — старого чеки-era, человека сурового и немногословного. Никто не ожидал, что гибель белки так больно заденет его. Но командир не говорил о белке. «Подлый враг не щадит наших домов, — сказал он, — наших жен и детей, он и земли нашей не щадит. Горят леса, гибнет все живое. Враг пришел и будет изгнан с позором, а мы с вами останемся жить на этой земле, здесь будут жить дети, внуки и правнуки наши. И мы с вами в ответе не только за то, чтобы как можно быстрее изгнать проклятых фашистов с родной земли, но и за то, чтобы сохранить ее и все живое на земле».