Санкт-Петербургская быль - [22]
Мучили прокурора всю ночь кошмары. Снилось, будто Ипполит Мышкин, этот неукротимый революционер, ходит по Невскому и кричит: «Конец Желеховскому!» Революция пришла в державную столицу, и Зимний дворец взят восставшими социалистами. И над дворцом трепещет на ветру алый флаг, и гремит в ушах «Марсельеза».
Только под утро прокурора оставили кошмары, и он заснул как убитый. Часов в десять, продрав воспаленные глаза, он велел подать в спальню свежие газеты.
Газеты принесла жена Желеховского.
– Вот тебе, дружок, газеты, – сказала она мужу. – Но чем читать о сражениях наших войск где-то там в Турции, послушай лучше, что творится у нас под носом. Ужас! Сегодня утром…
– В Турции уже, слава богу, нет сражений, – перебил Желеховский. – Ты опоздала, ангел мой. Между нами и турками уже подписано перемирие.
– Ну и отлично, – сказала жена. – Да что турки? Они далеко, а ты знаешь, какое событие произошло здесь? В Трепова, в старого Федю, стреляли! Сегодня утром… Какая-то девица, говорят.
Землетрясение, неслыханное еще в той местности, на которой раскинулся царственный Санкт-Петербург, внезапный обвал крыши толстостенного дома, где жил Желеховский, пожалуй, показались бы прокурору более возможными, чем то, что он услыхал от супруги.
– Да не может этого быть! Досужий слух!
Желеховский отбросил прочь газеты и заспешил одеваться.
– Да какой такой слух, родименький? Сейчас заходил на кухню дворник, сказывал: за доктором в соседний дом срочно приезжали от Трепова
– За каким доктором? Бог мой!
– Хирургом. Звали скорей ехать.
– Куда?
– В градоначальство.
– Зачем?
– Что с тобой, голубчик? Ты совсем голову потерял из-за своего процесса?
– Сама ты, милая моя, бог знает что городишь! – кипятился Желеховский, торопливо застегивая у зеркала запонки. – Ты не в состоянии даже понять, какую ересь… В кого она стреляла, та девица?
– В Трепова, господи!
– Где?
– Боже мой, я же сказала: в градоначальстве.
– То есть в самом, можно сказать, защищенном месте? Где человек нашего сословия более всего защищен? Это чистая революция! Это выстрел в империю!..
Вот и произнесена фраза, ставшая в тот же день известной многим.
В Петербурге тогда не было телефонов, но слухи распространялись с неменьшей быстротой, чем в наше время. О событии, произошедшем в градоначальстве, мигом узнала вся столица.
В то же утро на Невском проспекте можно было услышать, как старый извозчик с пьяной радостью говорил студенту в очках:
– Каюк Феде нашему, слыхали? Почти убийство сделалось. Какая-то вроде богатырская дева. Паф, и будьте любезны. Так ему и надо, между прочим.
– А что он тебе сделал, Трепов?
– Прижимал дюже нашего брата. Там не езди, тут не стой. Сбруя чтоб была в самой лучшей исправности, колесо чтоб не скрипело. А что колесо? Колесо, оно и есть колесо, не хвост собачий!
Выстрел в доме градоначальника отозвался громким эхом во всех слоях петербургского общества. Всюду только об этом и толковали. Распространялись слухи о поразительной красоте стрелявшей. Вот свидетельство человека, ставшего впоследствии известным писателем, – Владимира Короленко, тогда студента питерского Технологического института.
«24 января… я сел в линейку, которая отходила от Горного института, кажется, к Исаакиевской площади, перевозя через Неву профессоров и студентов. Среди других пассажиров прямо против меня уселся директор Горного института, профессор Бек. Он знал меня в лицо… Ответив на мой поклон, он сказал:
– Вы знаете? Трепов убит. Какая-то девушка, говорят, писаная красавица… Конечно, арестовали…
Вся публика в линейке была заинтересована…»
Скоро выяснилось, что Трепов не убит, а только ранен.
Даже в кругах высшей петербургской знати, особенно в чиновном мире, можно было услышать откровенно злорадные голоса:
– Поделом старому вору!..
Трепова в столице не любили, но – вор! – это уж, пожалуй, чересчур. Глава всей петербургской полиции – и вор! Генерал-адъютант – и вор!
Видимо, называли Трепова вором – потихоньку, разумеется, – из-за огромных богатств, нажитых им к старым своим годам. Разве честной службой наживаются такие богатства?
Так рассуждали многие, и, может, тут просто еще сказывалась зависть: чужие деньги глаза колют. Десятки лет человек на государевой службе, ну и добился кое-чего.
Но так или иначе, Трепов был в императорской столице человек видный и важный, и покушение на него не могло не потрясти общество. И разумеется, были тотчас приняты все меры, чтобы выяснить причины такого необычайного случая. Ввиду очевидности преступления административной и судебной машине Российской империи надлежало сработать с той же собачьей покорностью, с какой сработал в руке девушки стальной «бульдог».
3
Следствие началось без проволочек в том же доме, где все произошло, – в самом, по выражению Желеховского, защищенном месте империи. И первым, разумеется, было засвидетельствовано показание пострадавшего.
«Раздался выстрел, который, однако, я не услышал, и я упал, раненный в левый бок. Майор Курнеев бросился на стрелявшую женщину, и между ними завязалась борьба, причем женщина не отдавала упорно револьвера и желала произвести второй выстрел. Женщины этой я до сих пор не знал и не знаю, что за причина побудила ее покуситься на мою жизнь».
Повесть о героическом подвиге и мужественной жизни питерского рабочего Якова Потапова, который стал первым знаменосцем русской революции. На революционной демонстрации в Петербурге в декабре 1876 года тогда еще совсем юный Потапов поднял красный стяг. Материал, на котором построена повесть, мало освещен в художественно-документальной литературе.
Повесть З. Фазина «Нам идти дальше» рассказывает о событиях, происшедших в самом начале нашего века, в 1900–1903 годах. Книга доносит до юного читателя живой дух того времени, рассказывает о жизни и деятельности В. И. Ленина в те памятные годы, о людях, которые окружали Владимира Ильича, вместе с ним боролись за создание марксистской партии в России. Через всю книгу проходит образ Н. К. Крупской. В повести нарисованы также портреты деятелей первой русской марксистской группы «Освобождение труда» — Г. В. Плеханова, В. И. Засулич и других участников социал-демократического движения в России. С интересом прочтет читатель и о том, как работали в трудных условиях революционного подполья агенты «Искры»; среди них особенно видное место занимают в повести И. В. Бабушкин и Н. Э. Бауман — самоотверженные борцы за свободу и счастье народа. Автор повести З. Фазин давно работает в литературе. Издательство «Детская литература» выпустило для детей и юношества несколько интересных повестей З. Фазина, посвященных историко-революционной теме.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.