Сан Феличе. Книга 2 - [9]

Можно было расположить этих людей на дороге, ведущей из Капуа в Неаполь, заручиться поддержкой тридцати тысяч лаццарони и обеспечить таким образом неприступность города.

Но князь Пиньятелли, утративший всякую популярность, чувствовал себя недостаточно прочно, чтобы принять подобное решение, а это было сейчас крайне необходимо, дабы предотвратить нависшую угрозу нарушения перемирия. Мы говорим о нависшей угрозе потому, что если пять миллионов, из которых еще не было выплачено ни одного су, на другой день не были бы внесены, то перемирие по праву считалось бы нарушенным.

С другой стороны, патриоты желали нарушения перемирия, которое удерживало французов, их братьев по духу, от похода на Неаполь.

Князь Пиньятелли не принял никаких мер в отношении восьми тысяч солдат, прибывших в порт; видя это, лаццарони бросились к лодкам, стоящим вдоль берега от моста Магдалины до Мерджеллины, доплыли до прибывших фелук и захватили пушки, ружья и боеприпасы; солдаты позволили обезоружить себя, не выказывая никакого сопротивления.

Не стоит говорить, что наши друзья Микеле, Пальюкелла и фра Пачифико руководили этой операцией, благодаря которой их люди получили отличное вооружение.

Почувствовав себя столь хорошо вооруженными, восемь тысяч лаццарони принялись кричать: «Да здравствует король!», «Да здравствует вера!», «Смерть французам!»

Солдат высадили на берег и отпустили на все четыре стороны.

Но, вместо того чтобы этим воспользоваться, они объединились в группы и стали кричать громче других: «Да здравствует король!», «Да здравствует вера!», «Смерть французам!»

Увидев, что происходит, и слыша громкие крики, комендант Кастель Нуово Масса понял, что крепость, вероятно, скоро подвергнется нападению, и послал одного из своих офицеров, капитана Симеонео, к главному наместнику спросить, каковы будут указания на случай атаки.

— Защищайте крепость, — ответил главный наместник, — но остерегайтесь причинять народу какое-нибудь зло.

Симеонео передал коменданту этот ответ, который показался обоим странным и неясным.

И в самом деле, трудно было согласовать две такие задачи — защищать крепость от нападающих и не причинять им при этом никакого вреда.

Комендант вторично послал капитана Симеонео, чтобы добиться более определенного ответа.

— Стреляйте холостыми зарядами: этого будет достаточно, чтобы рассеять толпу.

Симеонео удалился, пожав плечами; но, когда он пересекал Дворцовую площадь, его нагнал герцог Джессо, один из тех, кто вел переговоры по поводу заключения перемирия в Спаранизе, и передал новый приказ Пиньятелли — не стрелять вовсе.

Вернувшись в Кастель Нуово, Симеонео хотел было рассказать о своем посещении главного наместника, но в ту самую минуту, когда он начал свой доклад, огромная толпа устремилась к замку, сломала въездные ворота и ворвалась на мост с криками: «Королевское знамя! Королевское знамя!»

Действительно, после отъезда Фердинанда королевское знамя исчезло с башен замков, так же как в отсутствие главы государства знамя исчезало с купола Тюильри.

По желанию народа королевское знамя было возвращено на прежнее место.

Тогда толпа, и в первую очередь солдаты, только что позволившие разоружить себя, потребовали оружия и боеприпасов.

Комендант ответил, что, имея все военное снаряжение на счету и под своей личной ответственностью, он не может выдать ни одного ружья и ни одного патрона без приказа главного наместника.

Пусть они придут с приказом главного наместника, и он готов отдать им все, даже замок.

Пока инспектор куртины Миникини вел переговоры с народом, Самнитский полк, охранявший двери замка, открыл их для народа.

Толпа ворвалась в замок и устремилась за комендантом и офицерами.

В тот же день и час, будто условившись заранее — да, вероятно, так и было, — лаццарони захватили три других замка — Кастель Сант’Эльмо, Кастель делл’Ово и Кастель дель Кармине.

Было ли это стихийным восстанием? Или же толпа выполняла волю главного наместника, который видел в народной диктатуре двойную пользу — возможность разрушить планы патриотов и исполнить поджигательские указания королевы?

Это осталось тайной. Однако, хотя причины и скрыты от нас, факты очевидны.

На другой день, 15 января, около двух часов пополудни пять колясок с французскими офицерами, среди которых был комиссар-распорядитель Аркамбаль, подписавший перемирие в Спаранизе, въехали в Неаполь через Порта Капуана и остановились у «Albergo reale»[6].

Они прибыли получить пять миллионов контрибуции, которая по условию перемирия должна была быть выплачена генералу Шампионне, и, что вполне в духе французов, посетить спектакль в театре Сан Карло.

В городе немедленно распространился слух о том, что французы явились завладеть Неаполем, что короля предали и что надо отомстить за него.

Кто был заинтересован в распространении этого слуха? Очевидно, тот, кому полагалось выплатить пять миллионов: не имея их, чтобы выйти из положения, он был готов на любое средство, сколь бы низко и преступно оно ни было.

К семи часам вечера пятнадцать — двадцать тысяч солдат и вооруженных лаццарони устремились к «Albergo reale» с криками: «Да здравствует король!», «Да здравствует вера!», «Смерть французам!»