Самый обычный день. 86 рассказов - [139]
Неужели этой войне суждено длиться вечно? Ведь был же случай, когда война продлилась сто лет, и теперь учебники истории говорят о ней с каким-то болезненным равнодушием. Оставалось прожить еще девяносто восемь лет, и их война сравняется с той, столетней. Приспособляемость людей заслуживает восхищения. Перед лицом довольно мрачного будущего родители научились воспитывать детей и готовить их к жизни в этих условиях. Одно поколение сменялось другим, и сознательные граждане передавали своим потомкам приемы, необходимые для того, чтобы выжить в условиях этой бесконечной войны. Первое правило, которому они учили своих детей, заключалось в следующем: молчи и делай вид, как все остальные граждане, что ты ничем не озабочен.
Так продолжалось до того дня, когда однажды представители молодого поколения сознательных граждан заспорили о том, в каком году все это началось (естественно, ни в энциклопедиях, ни в учебниках истории не было и упоминания о конфликте — все эти годы считались периодом мира и процветания), и среди них нашелся один, отличавшийся особой независимостью суждений и желанием ниспровергать устои. Он открыл пинком двери кафе, где они собирались каждый вторник и каждый четверг, чтобы узнать последние новости, подошел к столику, за которым все делали вид, что пьют кофе, и объявил новость: сегодня, в пять часов тридцать четыре минуты война закончилась так же неожиданно, как началась. Самые наивные и веселые из сознательных граждан вздохнули с облегчением, но самые сознательные из сознательных опустили головы в тоске. Ведь как бы ни была тяжела война, гораздо тяжелее послевоенный период, который неизбежно следует за ней, а мирный договор (кто знает, на каких условиях он был подписан, — средства массовой информации упорно молчат об этом, хотя вся его тяжесть ляжет на плечи рядовых граждан) безусловно означает начало этой мрачной эпохи.
Книги
У страстного любителя литературы лежат на столе четыре книги, которые ему только еще предстоит прочесть. Сегодня вечером он ходил в книжный магазин и, проведя там целый час — прогуливаясь между столами с разложенными на них новинками и разглядывая на стеллажах обложки книг своих любимых авторов, — выбрал четыре книги. Первая — сборник рассказов одного французского писателя, роман которого несколько лет тому назад произвел на нашего героя хорошее впечатление. Следующий роман этого автора, который был опубликован, ему понравился значительно меньше (точнее, совсем не понравился), и теперь он купил этот сборник рассказов в надежде найти в нем ту прелесть, которая поразила его в первый раз. Вторая книга — это роман голландского писателя, чьи две предыдущие книги наш герой пытался прочитать, но не сильно в этом преуспел: как в первом, так и во втором случае он заснул на первой же странице и выронил книгу из рук. Как ни странно, это не заставило его отказаться от новой попытки. Выражение «как ни странно» употреблено здесь потому, что обычно, если наш герой не может преодолеть первых двадцати строчек первой книги какого-либо автора, то, возможно, он и рискнет начать вторую, но никогда не станет читать третью. Правда, иногда он делает исключение из этого правила, если какой-нибудь уважаемый им критик напишет чрезвычайно хвалебную статью или если кто-то из друзей будет настойчиво рекомендовать ему новинку. Однако сейчас дело не в этом. Почему же тогда он решил сделать еще одну попытку? Может быть, из-за первых строк. Книга начинается так: «Грум вбежал с криком: „Господин Кингтон! Извините, господин Кингтон!“ Кингтон сидел в холле гостиницы „Амбассадор“, читая газету, и уже было поднял руку, как вдруг понял, что никто, абсолютно никто из присутствующих не знал, что он там находится. Он даже не поднял глаза от газеты, когда грум прошел мимо него. И это решение впоследствии оказалось самым разумным из тех, которые он принимал когда-либо в жизни».
Третья книга — это тоже роман, первый роман американского писателя, о существовании которого он никогда раньше не слышал. Он купил ее, потому что, несмотря на эпиграф («О, как блестят черепичные крыши в рассветных лучах, когда крик петухов нарушает сонный покой…»), полистал книгу, и она показалась ему достойной внимания. Четвертая книга — это еще один сборник рассказов; его автор тоже голландец, и до настоящего момента его книги не издавались. Что нашего героя привлекло в этом случае? Говоря откровенно, неимоверное количество инициалов: их целых три (А., Ф., Т.) перед тремя словами, из которых состоит фамилия. Всего получается шесть слов: три соответствуют имени, а еще три — фамилии. Кроме того, первое слово в фамилии — это «ван», а наш герой обожает фамилии, начинающиеся с «ван».
Как вышло, что из четырех книг, которые лежат на столе у страстного любителя литературы, две (ровно пятьдесят процентов) принадлежат перу голландцев? Причина этого явления кроется в том, что в этом году книжная ярмарка, проходившая в городе, была посвящена литературе Нидерландов. В связи с этим, с одной стороны, за последние недели издательства выпустили много книг авторов, пишущих на данном языке, а с другой — в главных книжных магазинах города установили специальные столы, разложив на них как все новинки, так и опубликованные раньше книги голландских и фламандских авторов, которые, перестав быть новинками, пылились на складах.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.