Самоучитель по современной фотографии - [56]
Инструкция по применению проявителя и закрепителя написана на упаковке. Там же написаны и ресурсы использования растворов. Не увеличивайте их. Если можно проявить в литре пятнадцать листов бумаги размером 18x24, значит, шестнадцатую придется проявлять в новом литре. Не химичьте!!!
Проявитель надо купить в магазине, и называется он «Стандартный номер один». Можно покупать и другой, но на нем должно быть написано — «для бумаги». Здесь то же правило, что и при покупке проявителя для пленки, — какой чаще и регулярнее поступает в продажу, тот и хорош. Привыкнув к одному проявителю, Вы обретете навык и качество.
Работа в фотолаборатории. Тема этой книги не может вместить в себя еще один процесс, связанный с фотографией, — фотопечать. Если кто из Вас решится более серьезно заняться этим процессом, множество научных трудов в Вашем распоряжении.
Но, чтобы узнать, стоит ли Вам действительно приобретать такие книги, — попробуйте начать печатать практически с нуля. Вот этот ноль я и попытаюсь Вам рассказать.
Фотолаборатория должна быть тщательно изолирована от попадания любого обычного освещения. После выключения красного фонаря темнота должна стать абсолютной.
На столе (куске фанеры, положенном на ванну) должны стоять (слева направо):
— фотоувеличитель;
— кювета с проявителем;
— кювета со стоп-ванной;
— кювета с фиксажем.
В первой кювете — пинцет, которым пользуются, для работы с проявителем и стоп-ванной. В третьей — пинцет для фиксажа и той же стоп-ванны.
Капли проявителя не должны попадать в фиксаж. И — наоборот,
Пленку надо укладывать в кадровое окно эмульсией вниз. Более блестящей поверхностью — вверх. Включаете фотоувеличитель — на экране (столике фотоувеличителя) появляется нерезкое изображение негатива в увеличенном виде. На этот столик устанавливается кадрирующая рамка, которая продается вместе с увеличителем. Поставьте на рамке размер того формата бумаги, которым будете сейчас пользоваться.
Поднимая или опуская увеличительную головку вдоль штанги, установите размер изображения негатива до размера рабочей части кадрирующей рамки. Наведите на резкость объектив увеличителя.
Выключите фотоувеличитель.
При красном свете распакуйте пакет с фотобумагой
— достаньте один лист. Уложите его в рамку. Эмульсионной стороной (она при красном освещении слегка блестит) вверх, к объективу фотоувеличителя.
Включите фотоувеличитель на десять секунд.
Экспонирование бумаги произошло.
Вынимайте бумагу из рамки и, повернув экспонированной стороной вниз, «утопите» ее в проявителе. Слегка качните кювету, чтобы проявитель находился в движении и сменялся на бумаге. Секунд через тридцать переверните бумагу. Пинцетом! Смотрите, как проступает изображение.
Это, конечно, чудо.
Изображение все больше насыщается. Пинцетом, ухватившись за край бумаги, покачивайте фотографию в проявителе.
Через две минуты проявление заканчивается. Подержите еще секунд тридцать-сорок в проявителе.
Правильно экспонированная и окончательно проявленная фотография при красном свете кажется контрастнее и темнее. На обычном свету такая фотография выглядит правильно и качественно.
Поднимите пинцетом фотографию над проявителем и дайте стечь каплям в кювету. Только после этого опускайте в стоп-ванну. «Прополоскайте» фотографию в течение минуты. После того как стечет предпоследняя капля стоп-раствора, опускайте фотографию в закрепитель. «Поболтайте» ею в фиксаже первые тридцать секунд.
Через пять-шесть минут изображение на фотобумаге закрепилось, и можно включать обычный свет.
При включении обычного освещения в фотолаборатории никогда не забывайте упаковать неиспользованную фотобумагу.
Полное фиксирование бумаги происходит через десять-двенадцать минут. Но посмотреть ее уже можно. Поздравляю Вас!
Нюансы. Если Ваша фотография с первого раза получилась качественной, огорчитесь. Учиться же теперь нечему.
Поэтому я обращаюсь к тем, у кого не все так плохо. Бледная фотография требует добавления времени экспонирования под светом увеличителя. И — наоборот. Сколько времени требуется конкретно — это предстоит Вам выяснить только практически. Зависит это от лампы в увеличителе, плотности негатива, качества проявителя и так далее.
Я делаю так. Устанавливаю рамку с бумагой и включаю увеличитель на три секунды. Потом прикрываю четвертую часть бумаги куском картона светонепроницаемого. И еще раз экспонирую фотографию — три секунды. Что получается. 3/4 фотографии экспонированы шесть секунд, а 1/4 — три. Продолжаю этот способ практической проверки точного времени. В итоге у меня на одном листе бумаги четыре времени экспонирования — 3 секунды, 6, 9, 12. Проявив полностью фотографию, я выхожу на белый свет. Теперь мне все ясно — лучшая часть изображения экспонирована, скажем, девятью секундами. Это мне маячок.
Промывка. Качественная промывка фотографий необходима. В противном случае — через несколько месяцев, а то и раньше, фотографии пожелтеют или покроются пятнами. Это произойдет по причине наличия в фотографическом эмульсионном слое остатков фиксажа.
Положите в небольшой таз все фотографии и пустите туда небольшую струю воды. Через 25–30 минут отпечатки промыты. Можно приобрести и кювету размером побольше и использовать ее вместо таза. Как хотите. Когда я печатал в ванной комнате, а не в лаборатории, то предварительно наливал воды в ванну на треть и сбрасывал туда отфиксированные фотографии. Они лежали до конца всей работы. Купались.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.