Самоучитель по современной фотографии - [49]
Даже если первые опыты не заставят соседей сбежаться со всего дома на смотрины, не отчаивайтесь. Первые шаги трудны и бесконечны. Но это шаги, а не топтание в чужой прихожей. Придет время — Вы войдете в залу.
Разговор фотографа с лаборантом
Теперь давайте поговорим серьезно. Что и говорить, напортишь сам — не так обидно, когда другие напортили. Стало быть, поговорим, как избежать некачественной проявки пленки и печати фотографий.
Первое, что Вам придется сделать, так это облюбовать несколько Кодак-лабораторий, которые находятся недалеко от Вашего дома или рабочего места. В маленьких городах проще. Там едва наберется пара-тройка таких сервисных пунктов — выбирать особенно не из чего.
Не поленитесь постоять в салоне некоторое время: посмотреть, как работают приемщицы и лаборанты. Есть такие сервисы, которые только принимают фотоматериалы, а обрабатывают их в другом месте. По возможности не пользуйтесь ими. Это вовсе не значит, что там все очень плохо. Нет. Это значит, что Вам никогда не удастся поговорить с самим лаборантом и при необходимости исправить ошибки.
Понаблюдав за работой специалистов, Вы сможете определить качество их труда. Сдайте одну пленку для проверки и попросите напечатать один-два кадра с нее. То же самое проделайте на следующий день, когда поменяется смена. Попросите напечатать те же кадры. Теперь сравните два качества и отметьте для себя лучшую смену.
Придя в третий раз, попросите напечатать опять те же кадры с коррекцией. Придумайте что-нибудь в качестве причины. Лучше всего, если на пленке окажутся кадры, снятые при обычном электрическом свете без вспышки. Такие отпечатки, если их обработать без коррекции, дадут излишне желтый тон для всей фотографии. Объясните это приемщице и послушайте, что она Вам скажет. Как правило, сервисы не утруждают себя изменением параметров печати и штампуют все подряд на однажды выставленной формуле цветоделения. Некоторые просто отключают компьютер в проявочной машине и пользуются им, как чайником. Такие лаборатории следует избегать. В противном случае — все ваши старания и эксперименты не отразятся на фотографиях, и Вы можете потерять всякий вкус к творчеству.
Если же Вы получите отпечатки с коррекцией, то все хорошо. В этой лаборатории работают уважающие себя люди и умеющие это уважение к себе использовать в навыках работы.
В дальнейшем постарайтесь познакомиться с лаборантом. Не для заискивания перед ним, нет. А для того, чтобы он проникся уважением к Вашей съемке и всегда творчески относился к обработке фотоматериалов.
Сразу хочу предупредить. Если Вы принесете затрапезную пленку, каких тысячами приносят любители, никакого серьезного диалога не получится. Любой лаборант поймет, что Вы просто выпендриваетесь, и напечатает так же, как и «О! Это мы с Машкой на Севере!».
Теперь дальше.
Вы выбрали сервисный пункт и теперь уже не меняйте его никогда. Разве что в том случае, когда Вам посоветуют обратиться в более закрытый от массовых глаз пунктик, где «печатаются» бытовики[70] и серьезный люд. Правда, и там есть смысл проверить качество.
Трудно разобраться в качестве проявки негативного материала, глядя на пленку. Надо сделать пробные отпечатки. Тогда только и можно рассмотреть.
Основным и часто встречающимся недостатком бывает синева по всей фотографии. Этот отвратительный оттенок портит все впечатление и является абсолютно непригодным для самого малюсенького разговора о качестве. Реже (но такой же противный) встречается зеленоватый, болотный оттенок. Особенно рьяно он проявляется на лицах при портретной съемке.
Это серьезнейшие недостатки в работе лаборанта, и тут в любых случаях следует поступать строго и не обращать внимания на слова приемщицы: «Всем так делаем и никто не жалуется. Я тут вообще не вижу зеленого!»
Такие недостатки на готовых фотографиях устранить невозможно. Но коррекцией при печати они устраняются, и вообще такие недостатки не являются чем-то очень сложным и загадочным для лаборанта.
Происходит это от того, что печатная машина настроена, как правило, на пленку, каждый кадр которой снят с применением вспышки. Вспышка дает одно и то же число цветовой температуры. 5500 градусов по шкале Кельвина. Если Ваши кадры сняты не при такой цветовой температуре — корректировка цветового баланса неизбежна. Никакой корректировки не потребуется только в идеальных случаях, когда сбалансированность цветовой температуры пленки и реального освещения совпадает. Этого не бывает никогда! Разве что в технической съемке для специальных научных целей.
Вам нет смысла вдаваться в такие подробности — Вам необходимо знать, что, если фотографии получаются с голубизной, требуется добавление пурпура. Так у фото-лаборантов зовется красный спектр. Печать и проявка цветных материалов проходят в несколько этапов. Каждый из которых отвечает за правильную передачу отдельного цвета. Принят стандарт цветового разделения для печати — CMYK. (Произносится — цмик.) Каждая буковка «отвечает» за свой цвет. Синий, красный, желтый и черный. При совмещении в различных пропорциях этих трех основных цветов и черного получаются все цвета, существующие в природе для нашего глаза.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.