Самая страшная книга 2016 - [13]
– Ты сумасшедший! – воскликнул Лунев, целясь в деревья.
– И это то, о чем я всегда мечтал. Сумасшествие. Отказ от рамок. Охота. Война. Кровь, насыщенная адреналином. Моя, ваша. Ты не способен вообразить, насколько та сучка была вкуснее оленя. Часы, проведенные с ней, – тысяча оргазмов одновременно.
Хрустнула ветка, и ствол Макарова зафиксировал источник звука, но опоздал. Дядя Волк совершил новый круг.
– Я умирал, капитан, рак пожирал мои клетки, выедал нутро. А теперь я здоров. Я пожираю. Я рак. И твоего сына-дебила я поем. Сразу после тебя.
То, что убийца нападет с подветренной стороны, Лунев понял интуитивно и за секунду до броска начал разворачиваться. Громоздкая туша заслонила луну. Легла на капитана зооморфной тенью.
Он успел разглядеть отдельные фрагменты: волосатую грудь, длинные когтистые лапы, вытянутую пасть, в которой, как пламя зажигалки, подрагивал алый язык. Когти, четыре желтых костяных ножа, метили ему в лицо, и он нажал на спусковой крючок. Дуло пистолета полыхнуло. Гильза зашипела в снегу.
Убийца приземлился слева от Лунева. В ноздри ударил едкий запах зверя. В уши – гневный рык. Не рискуя стрелять повторно, капитан побежал. Он мчался без оглядки, а на закорках пыхтело исчадие языческих времен, и когти-ножи свистели в морозном воздухе.
Лунев проломил собой сплетение веток, полетел на открытую площадку. Ботинки скользнули по льду. Он упал, пополз.
Убийца выступил из леса.
Луна в этот момент предала адепта, скрылась за тучами, и капитан видел лишь тень, формы, внушающие ужас и отвращение. Убийца шагнул к нему.
Загрохотали выстрелы.
Автоматная очередь изрешетила дядю Волка. Свинец разнес его коленную чашечку, паховую кость, прострелил ребра. Три пули угодили в морду. Убийца дернулся, исполнил короткий удивленный танец и упал.
Не веря, что он спасен, Лунев посмотрел на спешащих сквозь метель автоматчиков. Узнал лейтенанта Кошмана и замыкающего отряд егеря Приступу.
Холодные руки схватили его сзади.
– Папочка!
Капитан обнял Костю, спрятал горящее от стыда лицо на его груди:
– Прости меня, сыночек, прости…
– Не плачь. Никогда, никогда не плачь, папа.
– Не буду. Клянусь.
Капитан снял куртку, укутал в нее мальчика. И вдруг услышал тот голос из прошлого, вспомнил окончание фразы. И проклял себя, решив, что, если бы вспомнил раньше, Ира была бы жива.
Он встал, кивнул Кошману. Опешившие солдаты разглядывали голого мужчину. Запрокинутое расстрелянное лицо. Правый глаз мертвеца вытек, а в левом, стекленеющем, отражалась луна. Багровая, но постепенно бледнеющая до привычного цвета.
Месяц назад чудом спасшийся от дяди Волка Костик сказал:
«Там папа… крестный папа».
– Боже мой, – прошептал Кошман.
На пропитанном кровью снегу лежал его командир, полковник Требейчик.
Дмитрий Костюкевич
В иллюминаторе
12 февраля
Второй день на станции. Мой второй визит на «Мир». И раз уж я начал дневник своей «второй жизни» в космосе с числа два – пускай оно принесет удачу. Удачу в квадрате!
Послезавтра закончится «Кошкин дом» – уйдут Безяев и Луцкий. Уплывут в транспортный корабль, расстыкуются и начнут снижение, любуясь цепочкой огненных шаров, скользящих по обшивке спускаемого аппарата.
А мы останемся на «Мире» до конца лета.
Второй раз «принимать» комплекс намного проще. Не надо учиться перемещаться по станции, пытаться понять все и сразу, глушить в себе страх не справиться. Правда, есть и минусы. Теряется новизна ощущений, радость открытий, эйфория невесомости. Красоты за иллюминатором по-прежнему завораживают (и серебро облаков на теневой части орбиты, и гроза над океаном), но ты видишь их не в первый раз.
Из-за трудностей с пилотируемой машиной (не было головного обтекателя) мы причалили к «Миру» на десять дней позже. Возможно, именно поэтому ребята, Безяев и Луцкий, ведут себя странно: точно не рады встрече, точно не домой завтра летят, а в открытый космос выходят. Не так встречают преемников. Нас два года назад принимали иначе – были и улыбки, и теплые слова, и хлеб-соль с вином в шприцах на подносе из крышки рационного контейнера. А сейчас… выгорели как будто ребята лицом к лицу с космосом, словно уже приземлились, а станция осталась сном. Помалкивают, на вопросы отвечают безразлично, почти машинально, про Землю ничего не спрашивают… вот это самое странное! Наш командир, Алексеевич, первый подметил. Сказал: «Словно по новым лицам и не истосковались. Новости им не нужны, а ведь внизу без них полгода прошло».
В первый день я не мог долго уснуть, все думал об этом. Вспоминал свою первую экспедицию, как всем экипажем готовились к возвращению после шести месяцев на орбите, как с нетерпением ждали смену, как радовались тогда прилетевшим Нурлану и Юрке.
Ну да ладно…
Что-то, безусловно, изменилось.
Изменилась станция. Она другая. Чужая, что ли. И дело вовсе не в добавочном модуле, оборудовании… Возможно, все дело в том, что теперь у меня иная роль. Я уже не новичок, а опытный «волк», должен сам помогать: минимизировать адаптацию Володи, подсобить как «старший товарищ». Возможно, дело в этом.
Надеюсь, все получится.
Как иначе! Земля ведь по-прежнему смотрит на нас, красуется в иллюминаторе. Большая и родная, как и два года назад.
Коллеги называют его «отцом русского хоррора». Читатели знают, прежде всего, как составителя антологий: «Самая страшная книга 2014–2017», «13 маньяков», «13 ведьм», «Темные». Сам он считает себя настоящим фанатом, даже фанатиком жанра ужасов и мистики. Кто он, Парфенов М. С.? Человек, который проведет вас по коридорам страха в царство невообразимых ночных кошмаров, в ту самую, заветную, «Зону ужаса»…Здесь, в «Зоне ужаса», смертельно опасен каждый вздох, каждый взгляд, каждый шорох. Обычная маршрутка оказывается чудовищем из иных миров.
13 авторов.13 рассказов и повестей.13 серийных убийц и маньяков.Создатели антологий-бестселлеров «Самая страшная книга 2014» и «Самая страшная книга 2015» представляют новый уникальный проект – сборник, целиком и полностью посвященный, пожалуй, самой ужасающей теме современности.Писатели, работающие в жанре «хоррор», заглянули на свой страх и риск в кровавую бездну человеческого безумия – и готовы поделиться с вами теми кошмарами, которые в этой бездне увидели.Не для слабонервных. Не для детей. Не для беременных.Будь осторожен, читатель.
«Этопять», как пишут в Интернете. Это юбилейная пятая ежегодная антология лучших новых рассказов в жанре хоррора, мистики и триллера. Книга, пропустить которую вы не имеете права. Это девятнадцать – «волшебное» число Стивена Кинга – девятнадцать историй, от которых мурашки бегут по коже. Это сто – сто процентов ужасов и кошмаров прошлого, настоящего, будущего, среди которых наверняка есть и ваш персональный кошмар. Это три. И это тысячи. Три слова – Самая Страшная Книга, – которые стали паролем доступа в мир сверхъестественного для тысяч и тысяч читателей. Мы вновь открываем портал в темное измерение.
Монстров не существует!Это известно каждому, но это – ложь. Они есть. Чтобы это понять, кому-то достаточно просто заглянуть под кровать. Кому-то – посмотреть в зеркало. Монстров не существует?Но ведь монстра можно встретить когда угодно и где угодно. Монстр – это серая фигура в потоках ливня. Это твари, завывающие в тусклых пещерах. Это нечто, обитающее в тоннелях метро, сибирской тайге и в соседней подворотне.Монстры – чудовища из иного, потустороннего мира. Те, что прячутся под обложкой этой книги. Те, после знакомства с которыми вам останется лишь шептать, сбиваясь на плачь и стоны, в попытке убедить себя в том, что:Монстров не существует… Монстров не существует… Монстров не существует…
Мифический Жнец, старуха с косой, гниющие зомби или просто увядший цветок – у смерти много лиц, но ее настоящий лик никому из живых неведом. Смерть – Великое Неизведанное. Смерть – Великое Неизбежное. И как все незнакомое, но грядущее – смерть пугает. В этой антологии собраны рассказы и повести о смерти и мертвецах. От самых экзотических (хоррор-вестерн от Максима Кабира, самурайский эпос Дмитрия Костюкевича) до простых, каждому понятных и близких (истории Алексея Шолохова и Майка Гелприна). И даже без черного юмора не обошлось, и некрореализму в традициях Мамлеева есть место на страницах этой книги. Ведь у смерти так много лиц… Вот они, перед вами, эти лица.
«…Много лет спустя ему предстояло осознать, что его бытие тех пустых лет было страшной в своей иррациональности трагедией теолога в безбожном государстве, бедствием измученного духовным голодом недоумка, которого угораздило появиться на свет там, где само понятие «дух» стало синонимом слова «запах», драмой богослова в мире, где слово «Бог» исчезло из обихода, алогичным бредом поисков Истины, найти которую было столь же легко, как отыскать жемчужину в куче компоста…» Автор посвящает этот роман своим современникам-богоискателям, рожденным в шестидесятые.
Ночной Привратник и Дневной Привратник сидели на площади перед вратами рая и ада, играли в карты и регулировали движение Транзитников, но вдруг им стало скучно…На обложке: картина Никаса Сафронова «Забытые ворота в рай, охраняемые рыцарями».
Итак, здесь зло превращается в добро, добро — в раскаяние, вымысел — в реальность. Успешный фоторепортер становится шантажистом, искореняющим пороки человеческие. Молодой писатель завершает роман, в котором загадочным образом описаны события, происходящие с фотографом. Роман был опубликован в 2006 году в издательстве АСТ под названием «Мертвый фотограф». Теперь, слава богу, права снова принадлежат мне.
Все мы с детства слышали о чертях и их проделках. О том, что они искушают человека, побуждая его совершать неправильные поступки.А что, если есть где-то чёрт, который не хочет искушать человека, который верит, что можно проживать свою жизнь, не причиняя вреда людям? А что, если он хочет жить для себя, жить среди людей и каждую зиму кататься на коньках?Сможет ли чёрт скрыть от подземной канцелярии своё неподчинение и свою любовь к простым земным радостям?И как с ним поступит дьявол, когда прознает о чёртовом пристрастии?Давайте узнаем...
Представь, что ты проснулся однажды, а все жители твоего города охвачены сумасшествием по необъяснимым причинам. На улицах царит хаос, людей похищают непонятного происхождения существа, а твоя главная цель — выжить на этой вечеринке безумия…
Повесть о двух культурах, и двух богах, о людях, ставших чем-то большим, чем просто люди. О седой древности, не желающей уступать место новому миру и о чувствах, способных преодолеть волю богов. Внимание! Текст содержит сцены насилия. Любителям гламура и белых перчаток не рекомендуется!
Берег Охотского моря. Мрак, холод и сырость. Но какие это мелочи в сравнении с тем, что он – свободен! Особо опасный маньяк сумел сбежать во время перевозки на экспертизу. Он схоронился в жутком мертвом поселке на продуваемом всеми ветрами мысе. Какая-то убогая старуха, обитающая в трущобах вместе с сыном-инвалидом, спрятала его в погребе. Пусть теперь ищут! Черта с два найдут! Взамен старая карга попросила его отнести на старый маяк ржавую и помятую клетку для птиц. Странная просьба. И все здесь очень странное.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
Двадцатые — пятидесятые годы в Америке стали временем расцвета популярных журналов «для чтения», которые помогли сформироваться бурно развивающимся жанрам фэнтези, фантастики и ужасов. В 1923 году вышел первый номер “Weird tales” (“Таинственные истории”), имевший для «страшного» направления американской литературы примерно такое же значение, как появившийся позже «Astounding science fiction» Кемпбелла — для научной фантастики. Любители готики, которую обозначали словом “macabre” (“мрачный, жуткий, ужасный”), получили возможность знакомиться с сочинениями авторов, вскоре ставших популярнее Мачена, Ходжсона, Дансени и других своих старших британских коллег.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.