Самая простая вещь на свете - [45]

Оставшись наедине с врачом, Валера долго рассказывал о симптомах своего помешательства. На протяжении всего этого разговора врач угрюмо молчал, так что Валере стало казаться, что нет никакого врача, что он один в комнате.

— Э, здесь есть кто-нибудь? — испуганно крикнул Валера и напряженно прислушался.

— Есть, конечно, есть… — послышался грустный голос врача. — Я вас внимательно выслушал и хочу сказать следующее — вы абсолютно нормальны.

— А галлюцинации?

— Да никакие это не галлюцинации, наивный вы человек.

— А что же?

— Валерий Степанович, я понимаю, для вас будет очень тяжело это услышать, но так продолжаться не может, потому что об этом говорит вся часть.

— О чем? — Валера выпрямился.

— Валерий Степанович, — врач взял его за руку, — ваша жена, пользуясь вашим положением, водит домой мужчин. Так что это не галлюцинации. Звуки, которые вы слышите, имеют реальное происхождение.

Валера почувствовал, как из него на мгновение выпорхнула жизнь, подрожала-подрожала в воздухе и потом опять вернулась на место.

— Вам надо с этой женщиной разойтись, она вас погубит.

— Я инвалид, я один не смогу… — произнес Валера глухим голосом.

— Сможете! — возразил врач. — Сейчас открылась при военной академии специальная школа, где инвалидов по зрению обучают массажу. Там все обустроено, и жить вы сможете бесплатно. Если хотите, я походатайствую. Хотите?

Валера тяжело кивнул.

История с Наташенькой оставила в душе Валеры глубокий, уродливый след. Он решил, что больше никогда не сможет полюбить женщину. Теперь они все казались ему лживыми, злобными, пустыми.

Совсем не так обстояло дело с самими женщинами. С тех пор как Валера стал работать массажистом, он явно почувствовал, что пациентки под его пальцами ведут себя неадекватно.

Поначалу Валера не мог распознать неоднозначных намеков и только дивился тому состоянию неги и томления, в которое впадали всякий раз его подопечные во время массажа.

Душа Валеры, чтобы выжить, омертвела, но тело продолжало жить своей циничной повседневной жизнью, и в скором времени Валера научился пользоваться преимуществами, которые несла с собой его специальность и слепота.

Он никогда не делал первого шага, но всегда чувствовал расположенность пациентки. Он их не видел, и в этом заключалось какое-то особое, неистовое удовольствие — бесконтрольная, свободная радость соития охватывала его и то другое, неизвестное ему существо, находящееся по другую сторону этой радости.

И ни разу, ни разу у него не возникло желания прозреть, чтобы увидеть хоть одну из них. Он всех их презирал, он даже не спрашивал их имени.

Однажды вечером, когда прием уже закончился, дверь в Валерином кабинете тихо скрипнула, и кто-то вошел в помещение. Сначала Валера подумал, что это Люда, и по его лицу пробежала неровная улыбка. Но уже через секунду он услышал тихий щелчок, потом еще один — кто-то закрыл замок на два оборота.

— Кто здесь? — Валера встал и тут же почувствовал, как его обхватывают женские руки.

В нос ударила удушливая смесь запаха табака, пота и дешевых духов. «Рая…» — догадался Валера и попытался высвободиться, но Рая вцепилась в него железной хваткой.

— Ну, давай, давай! — возбужденно шептала она. — Чего ты? Всем можно, а мне нельзя, что ли? Я, вон, уже пять лет как без мужика сижу.

Она попыталась расстегнуть на нем брюки, но Валера схватил ее за руки.

— Рая, — сказал он, устремив невидящий взгляд в потолок, — я на работе такими вещами не занимаюсь. И вообще, может быть, вы, прежде чем меня раздевать, разрешения спросите?

— Валер, ну ты чего, я же по-хорошему! — растерялась Рая. — Другие-то у тебя тоже разрешения не спрашивают! А здесь все-таки коллега.

Валера опешил. Он был уверен, что его интимная жизнь остается сокрытой от посторонних глаз.

— Другие? Какие другие?

Уловив некоторую растерянность в голосе Валеры, Рая пошла в наступление, она уперла руки в боки и визгливо закричала:

— А ты что думаешь, здесь все дураки, что ли?! Весь пансионат только и говорит о твоих похождениях! Подумаешь, какой недотрога! Ты здесь с такими крокодилами якшаешься, что со мной должен еще за счастье почесть.

В дверь тихо постучали.

— Валерий Степанович, у вас все в порядке? — послышался настороженный голос санитарки Люды.

— О! — завопила Рая и бросилась открывать. — Твоя вздыхательница пришла!

Дверь распахнулась, на пороге стояла Люда, бледная как мел.

— Ну, давай заходи! — пригласила Рая. — Может, он тебя наконец оприходует.

Люда сделала шаг и оказалась в комнате.

— Во, парочка! — захохотала Рая. — Слепой и убогая! — Она выскочила из кабинета и нарочито громко, чтобы привлечь всеобщее внимание, стала выкрикивать что-то непотребное.

Когда Раин голос смолк, в кабинете Валеры воцарилась такая тишина, что Валере казалось, будто он слышит биение Людиного сердца. А потом эта тишина наполнилась такими прерывистыми, до боли трогательными звуками.

— Что это? — испугался Валера.

Он подошел к Люде, обнял ее и прошептал:

— Ты что, плачешь? Не надо. Из-за меня еще никто никогда не плакал.

В ответ Люда уткнулась носом в его грудь и надсадно всхлипнула.

Валера почувствовал, как его душа вздрогнула, как после глубокого обморока, и наполнилась чем-то неведомым, чарующим, нежным. Он впервые обнимал женщину и не презирал ее, напротив, ему хотелось спрятать ее в себя, чтобы защитить от злого и глупого мира. Валера наклонился и поцеловал Людино лицо — оно было мокрым от слез и мягким.