Самая кровная связь. Судьбы деревни в современной прозе - [40]

Сам предмет художественного исследования — первозданная сибирская природа, люди, труженики, населяющие Сибирь, своеобразие писательского дарования и писательской человеческой: судьбы автора определили эпическое дыхание книги — отзвуки его слышны даже в названии: «Царь-рыба». Писатель обладает не только знанием постигаемого им жизненного материала, но и незаурядным даром изображения: стоят перед глазами картины сибирской природы с ее почти неземными богатствами со всей щедростью, однако подчас и бесчеловечностью тайги... Не уходят из души и памяти открытые нам писателем населяющие тайгу сформированные ею характеры, и прежде всего «сельдюк» Аким, бесспорно, главный герой книги, его бесчастная, беззаботная, непутевая и такая счастливая девочка-мать, охотники и рыбаки с берегов Енисея.

Читая рассказ за рассказом — «Бойе», «У золотой карги» «Рыбак Грохотало», «Царь-рыба», «Уха на Боганиде», «Поминки», «Сон о белых горах» и др., ты погружаешься в жизнь, ни на что не похожую, о которой не прочитаешь в книгах, потому что некому было допрежь написать о ней, путем творческих командировок ее не узнаешь, да и невозможны командировки даже в недальнее прошлое. Жизнь в чем-то дикую, многотрудную и опасную, исполненную высокого и низкого, прекрасного и ужасного, ибо редко где человеку противостоит природа столь же суровая и неприступная, как в тех местах. Ты встречаешься здесь со своеобразными человеческими характерами и чрезвычайными, исключительными жизненными обстоятельствами, требующими от человека немалого мужества и жизненной силы, умения выкладываться до конца.

В этих характерах — того же Акимки, его матери, народившей в поселке Боганиде дюжину ребят от заезжих рыбаков, рыбоприемщика Киряги-деревяги, потерявшего на фронте не только ногу, но и возможность иметь детей, местных рыбаков — Командора или его брата Игнатьича, едва не ушедшего ко дну вместе с «Царь-рыбой», огромным осетром, попавшим к нему на крючок, — есть что-то природно-библейское, мифологическое, идущее от глубиннейших, первородных связей с матушкой-землей. С тяжким, но благодетельным рыбацким, охотничьим, земледельческим трудом на ней.

И столь же крупно, масштабно, трогая за живое, выявляет писатель то высокое и подлинно человеческое, что живет в душах этих людей, в каких бы тяжких жизненных обстоятельствах они ни находились. А герои его, как правило, далеки от идеальных. «Простодушные северные люди» здесь живут и сосуществуют рядом с ‹«арестантами», которые прошли через таежный огонь и воды и медные трубы, однако хранят тем не менее в основании души своей груз человечности, который мучает их совесть и заставляет поступать по-людски. Даже самые отпетые из них, пишет В. Астафьев, способны на «сердечное высветление, приходящее к человеку, который делает добро и удовлетворяется сознанием, что он еще способен его делать. И не потерян, значит, для семьи, для дома, для той, другой, утраченной жизни».

Эта способность «делать добро» и отличает в первую, пожалуй, очередь героев В. Астафьева, подымая их порой, как то случилось с охотником и рыбаком Акимкой, до подвига самопожертвования в тайге. Их человеческие качества и определяют ту нравственную стойкость, устойчивость, которые с такой силой проявились в годы войны, — вспомним дивизии сибиряков, намертво стоявшие под Москвой; в них, наверное, были, могли во всяком случае быть многие из героев В. Астафьева.

Черно-белом контрастом рисует писатель характеры иные, утратившие эту нравственную остойчивость и устойчивость, в хищническом своем эгоизме утратившие связь с народом и землей. В страстном неприятии такого рода характеров, — скажем, бессердечного индивидуалиста Гоги Герцева или браконьеров — отпускников, приехавших грабить Енисей из далеких столиц, — писатель утрачивает подчас даже чувство художественной меры, переходит на фельетонный стиль.

Философия человека и его ценностей, которую утверждает автор «Царь-рыбы», обнаженно полемична и пристрастна. В основе ценностей человеческой личности, по убеждению В. Астафьева, лежит человеческий труд. «Душевная связь» людей, главное, что их объединяет в жизни, — «работа».

Совместный труд и природа — вот первые факторы подлинно нравственного бытия героев В. Астафьева. Природа — это духовный, а не только экономический фактор человеческого общежития, обязательное условие, без чего человек не может быть человеком. Его книга — своеобразный апофеоз сибирской природе, воспринимаемой автором и героями книги как часть мироздания: в своем отношении к ней люди чувствуют себя порой песчинками... Могуществом и красотой природы как бы выверяется, проверяется в тех местах человек и далеко не всегда им соответствует.

Книга В. Астафьева не только апофеоз природе, но и грозное предупреждение, предостережение, особенно важное и многозначительное в наш век научно-технической революции.

«Царь-рыба» В. Астафьева полна боли и негодования против браконьерства по отношению к природе во всех видах и формах его проявления. Об этом — такие публицистически гневные новеллы книги, как «Летит черное перо», «Туруханская лилия». С болью пишет В. Астафьев о том, что в течение веков деды и прадеды привыкли жить по «самондравному» закону: что хочу, то в тайге и ворочу! Кто, как искоренит эту давнюю страшную привычку хозяйствовать в лесу, как в чужом дворе?» Привычку, оборачивающуюся подчас массовым браконьерством, а точнее — мародерством в глубинных, а потому беззащитных недрах тайги. Но, пожалуй, еще больший ущерб природе наносит бездумное хозяйничание на ней, стремление «заарканить» природу во что бы то ни стало.