Самая главная тайна - [13]

— Это все понятно, — сказал Петька. — Но ты чтишь память своего отца?

— Да, я никогда о нем не забываю.

— Мы тоже. И значит, мы должны быть вместе. Верно, ребята?

— Верно-о! — дружно отозвались Петькины сорванцы.

— Ты — наш друг, мы — твои друзья, — продолжал Петька.

— А Магда? — спросил Валька.

Петька на мгновение нахмурился.

— Все выяснится, — сказал он. — Видели, братва? Если кто из вас хотя бы пальцем... Поняли?

— По-оняли! — хором ответили сорванцы.

— А теперь — по местам! Фома, останься.

Мальчишки, кроме одного, бросились к деревьям и через полминуты исчезли в густых кронах. Оставшийся мальчишка, которого Петька назвал Фомой, молча глядел на Вальку. Мальчишка этот был краснощекий и курносый. Вальке показалось, что взгляд у него какой-то подозрительный.

— Мой помощник, — представил его Петька. — Познакомьтесь.

— Влад... — протягивая руку, пробормотал Фома.

«Владимир, что ли?» — подумал Валька.

Но Петька сказал:

— Владик.

— Так Владик или Фома? — спросил Валька.

— Одно и то же, — сказал Петька и засмеялся.

— Вла-дек, — сухо подчеркнул Петькин помощник. — Меня зовут Владек. А фамилия моя Фома.

— Мы его зовем — Фома. Он поляк, — пояснил Петька. — Ничего парень, только один недостаток имеется — никому не верит. У него отца во время войны предали и убили. Он погиб вместе с твоим отцом.

— Да? — сказал Валька, дружески посмотрев на хмурого Фому. — А предатели пойманы?

— Кто предатель — известно, — вместо Фомы ответил Петька. — Был такой тут по фамилии Проскуряков. Говорят, он всех и выдал.

— И моего отца? — вырвалось у Вальки.

— И твоего. Разве ж ты не знал?

У Вальки сжались кулаки.

— Не знал, — прошептал он. — А если бы знал!.. — Тут он замолчал.

— Но мать Фомы не верит, — сообщил Петька. — И многие не верят, что Проскуряков предал. Он был другом твоего отца. Ходят разговоры, что все это фашисты подстроили.

— А надпись? — спросил Фома.

— Тут темное дело, — сказал Петька.

— Про какую надпись вы говорите?

— Да ты ничего не знаешь?! — воскликнул Петька.

— Может, он врет все, — сказал Фома. — И про надпись не знает. И о Проскурякове ничего не знает. И о моем отце тоже.

— Не имею такой привычки — врать, — обиженно возразил Валька. — Как твоего отца в партизанах звали?

— Смелым его звали. Не слыхал о таком?

— Слыхал я о Смелом. Мне о нем... — Валька хотел сказать: «Дядя Петя рассказывал», но спохватился. — Мне о нем рассказывали. Он немецкого генерала в плен захватил.

— Видишь, знает, а ты... — упрекнул помощника Петька. — Недоверчивость очень тебе вредит, Фома. Ты в каждом видишь шпиона и предателя.

— Пусть он еще докажет, что сын Мельникова, — проворчал Фома. — Никто не говорил, что у героя дети были.

— Правильно говорится, что Фома неверный, — сказал Валька. — Приходи ко мне. Я живу в «Стрелах». Окно у меня на нижнем этаже. Оно в сад выходит. Я его не запираю. Влезай и посмотри, что на стене висит. А хочешь, у Дементия Александровича спроси. Он же здесь, к сторожу пошел.

— Все ясно, — перебил Вальку Петька. — Фома верит.

И он посмотрел на Фому довольно убедительно.

— Опасность третьей степени! — вдруг раздался с дуба сторожевой возглас.

Петька мигнул Фоме, и тот исчез в дубовом лесу.

— Сигнал отменяется, — опять раздалось сверху. — Полковник появился и снова ушел в сторожку.

Вальку это удивило.

— Что же вы, Дементия Александровича уважаете, а прячетесь от него?

— Приходится, — сказал Петька. — Запретная зона. Сюда почти никого не пускают: пропуск выправить нужно. А кто нам выправит? — Петька помолчал и добавил: — У нас тайное дело.

— Тайное? — улыбнулся Валька. — Да полковник про вас знает. Он замок приказал на ворота повесить.

— Напрасная затея. Замки нам не помеха.

— Полковник и про бутылку знает, — добавил Валька.

— Не может быть! — воскликнул Петька. — И про бутылку?!

Валька не ожидал, что эта новость произведет на Петьку такое сильное впечатление.

— Да. Правда, случайно... — Вальке не хотелось сейчас объяснять, как это все произошло.

— Вот это провал! — удрученно продолжал Петька. — А мы-то думали, что про бутылку никто не знает! Ну да, полковник — бывший партизанский разведчик, а мы его недооценили, и он нас выследил. Спасибо, Валька, за твое известие!

— Опасность второй степени! — раздалось с дуба.

— Пока, Валька! — торопливо сказал Петька. — Мы еще встретимся.

И Петька быстро, как обезьяна, вскарабкался по веревке на сучок. Через несколько секунд веревка исчезла. Исчез и Петька.

— Валентин Васильич, — послышался голос полковника.

— Я здесь.

Дементий Александрович стоял возле машины.

— Ну что, осмотрел? — спросил он.

— Осмотрел...

— Поедем домой?

Валька был так оглушен всем случившимся, что невольно кивнул головой:

— Поехали...

Таинственная надпись

После обеда мать стала внимательно приглядываться к Вальке.

— Ты что, Валечка? — наконец спросила она. — Не заболел ли?

Валька пожал плечами.

— Почему я должен заболеть?..

— Какой-то тихий ты, смирный, задумчивый. Что-нибудь случилось?

Случилось, конечно, случилось! Но Вальке не с кем было поговорить о тайне, которую он узнал от Петьки Птицы. С матерью ему говорить не хотелось. Она все знала о Петре Проскурякове, но скрывала, как он жестоко и подло предал отца. Дементий Александрович тоже знал. А теперь они хотят, чтобы он не был задумчивым и веселился!..