Самая длинная ночь - [90]
К еде никто не притрагивается.
К о ч е в а р и н. Больше нет желающих высказаться?
Все молчат.
Ты, Катерина?
Екатерина молчит.
(Вздохнул.) Салат так и не попробовали… С копченой треской. Раньше ее много было, трески. Качественный продукт. Калорийный. И недорогой. По средствам. Любили в детстве.
К о р н е й. Удивительная вещь: лично я до сих пор обожаю сырые яйца. У нас куры были свои. Чем в детстве кормят, к тому пристрастность сохраняется на всю жизнь.
К о н с т а н т и н. Или наоборот.
К о р н е й. В смысле отвращения?
К о н с т а н т и н. Вот именно.
К о р н е й. Если перекормить? Вполне вероятно.
К о н с т а н т и н (Георгию). С чего это ты взял, братец, что я вылетел из игры? Не-ет. Моя игра не закончена. Может быть, она только начинается.
Е к а т е р и н а. Знаете, я его и вправду боюсь…
К о н с т а н т и н (взял гитару, напевает).
К о р н е й. Ты почему такой злой, парень?
К о н с т а н т и н (в тон). Разозлили, парень. А ты добрый?
К о р н е й. У людей спроси. Для всех. Всегда. Добрый.
К о н с т а н т и н. Ну и чеши в ГУМ, за шмотками.
К о р н е й. Опять насмешки?
К о н с т а н т и н. Ну врежь, врежь. «Катаклизма».
К о р н е й. Я понять хочу.
К о н с т а н т и н. Не ты один. (Посмотрел на отца.) Тут еще кое-кто пытается кое-что понять. (Корнею, указывая на Екатерину.) Ну-ка, спроси, как я к ней на строительство приезжал.
К о р н е й (Екатерине). Ну? Как?
Е к а т е р и н а. Не слушай ты его.
К о н с т а н т и н. Стесняется.
К о р н е й (Екатерине). Зачем приезжал?
К о н с т а н т и н. У них тоже по технологии маслице цистернами льют. В замазку.
Е к а т е р и н а. Не мы одни льем, ГОСТ. Не мы его придумали, не нам менять. Где можно сэкономить народную копейку — экономим. Неужели себе враги? Встречный план приняли. Одних индивидуальных обязательств по экономии горюче-смазочных и прочих материалов на семьдесят пять тысяч. В организованном порядке. А ты… (Корнею.) Он авантюрист, понимаешь, Корней? По духу своему. Экстремист, как теперь говорят. (Константину.) Вам дай волю… Мы жить хотим.
К о н с т а н т и н. Вот это точно. Хорошо жить хотите. (Корнею.) Ее как раз председателем постройкома должны были выбрать. Не стала бы председателем — не вошла бы в состав партбюро, не вошла бы в состав партбюро — не выдвинули бы в депутаты горсовета. И свадьбы вашей не было бы образцово-показательной, с осетрами да с телевидением. А впереди-то что! Светлые дали. Так резон ли ей было…
Е к а т е р и н а (перебивает). Да, нельзя нам было встревать в это дело! Понимаешь ты, припадочный. Нельзя. Неэтично.
К о р н е й. Не понимаю… Если эту химию вместо масла использовать можно, так почему же? В законном порядке…
К о н с т а н т и н (указывая на отца). А вот об этом у ревизора спроси.
К о ч е в а р и н. Я маленький человек.
К о н с т а н т и н. Ты большой человек, отец. Не прибедняйся. Ты даже сам не понимаешь, какой ты большой. Кстати, я в ихнюю тмутаракань за свой счет летал, командировочных никто не платил. Отметь там у себя в графе «расходы». Где твоя папочка?
Пауза. О папке все успели забыть, теперь оглядываются по сторонам, ищут. Папки нигде нет.
К о ч е в а р и н. Глупо. Где папка?
Молчание.
Прошу вернуть.
Снова молчание. Все только переглядываются.
А л е к с е й (отцу). Там у тебя что? Документы? (Подозрительно смотрит на жену.) Зоя…
З о я. Что? Что ты на меня уставился?
А л е к с е й. Ты же понимаешь… Если мы сообща не придем к единому мнению… Встань, пожалуйста.
Зоя не двинулась с места.
Прошу, встань.
Пытается за руку стащить жену со стула.
Зоя вскакивает, папка у нее в руках, она сидела на ней.
(Пытается отобрать у жены папку.) Отдай! Не сходи с ума!
З о я (убегает, увертывается, прячет папку за спину). Ты же будешь невыездной, кретин! Мы все будем невыездные! Екатерина! Надеешься, что допустят к баллотировке? Ха-ха! Георгий! Если его посадят, ставь на своей карьере крест. Михаил Антонович! Сорок лет безупречной работы, гордость, честь, так высоко ценимые вами, — вся жизнь… Кошке под хвост!
А л е к с е й. Не надо преувеличивать!
Кочеварин смотрит на Зою очень спокойно, даже как будто улыбается слегка.
З о я (Кочеварину). Можете презирать меня сколько угодно. Я знаю: вы считаете — я всему виною, я принесла несчастье в вашу семью…
А л е к с е й. Замолчи!
З о я. Раньше нужно было бояться, когда женился на мне. (Протягивает папку Константину.) Проси отца! Видишь, он сегодня сам не свой, колеблется, он еще ничего не решил. Проси!
К о н с т а н т и н (взял папку, взвесил на ладони, небрежно бросил на стол). Да, батя, трудный у тебя сегодня денек…
Звонок в прихожей.
Е к а т е р и н а. Это еще кто?
Г е о р г и й (отцу). Карпов?
Снова звонок.
Л ю б а. Это ко мне.
К о ч е в а р и н. Открыть?
Л ю б а (испуганно). Нет!
Звонки. Все неподвижны, прислушиваются, ждут, когда незваный гость уйдет. Звонки прекратились. Пауза.
Люба опустилась на стул, закрыла лицо руками, плачет.
З о я. Это был он?
Люба плачет.
К о ч е в а р и н. Кто приходил?
Г е о р г и й. Это ее жених, папа. Он лейтенант милиции.
К о ч е в а р и н. Новости.