Сальто мортале - [27]

Ну, я завтра устрою этому молодому дарованию, этому журналисту недоделанному, этому гусю лапчатому… так просто ему это не пройдёт! Надо его крепко наказать! Хотя как его накажешь? Двойку по поведению? Так, вроде бы, явных нарушений не случилось. Выгнать из комсомола? Сразу показатели по росту рядов упадут… Выговор вкачу по комсомольской линии, за поведение недостойное комсомольца. Ладно, пора домой. Дома с Петром переговорю, может он что подскажет.

Она устало вздохнула и принялась натягивать видавшие виды сапоги.

Часом позже. Квартира Владимировых

– Пётруша, посоветуй, дорогой, как мне поступить – обратилась Мария Кузьминична к мужу, расслабленно сидящему перед телевизором.

– Да, Маш, что там опять у тебя комсомолята отчебучили? Опять твой Рогулин, что-то затеял?

– Он самый, ни дна ему, ни покрышки. Только Рогов его фамилия. Его в этом году просто пучит от инициатив. Вот и сегодня, ты совершенно правильное слово подобрал, «отчебучил».

– Не тяни, рассказывай, нечего интригу на пустом месте раскручивать.

– Вот я и рассказываю, не сбивай меня, пожалуйста. Ну, значит, так. Предложил Боря создать в школе клуб любителей современной музыки. Всё так грамотно разложил. Мол, надо нести в комсомольские массы информацию о протестных настроениях… надо учить молодёжь различать хорошую и плохую рок-музыку… ну, и так далее. В общем, все хорошо, гладко, партийно и идеологически правильно. Но параллельно, сдаётся мне, он решил узаконить на базе школы банальные танцульки. Чтобы мальчики могли потискать девочек и попрыгать под модную музыку. Представляешь? Они сегодня даже свет погасили, чтобы девочек щупать сподручней!

– Ха-ха-ха! – Смеётся Пётр в голос. – Ну и дела закрутились в твоём школьном болоте. Давай по порядку. Официально у нас вся рок-музыка отнесена к буржуазным извращениям. Факт? Факт. Молодёжь, однако, через все преграды покупает, переписывает, слушает именно рок. Это тоже факт. Ты, кстати, как оцениваешь ту музыку, которую слышала?

– Да, Петь, я же не музыкант ни разу! Как я могу оценивать то, в чем ничего не понимаю? – всплеснула руками женщина.

– Брось, Маш, я же не прошу тебя давать музыкальный анализ. Скажи, просто – нравится, или нет?

– Ну-у-у, – женщина задумывается минуты на две, – спокойные композиции приятны, сладковаты немного, но можно сказать, что нравятся. Энергичные – просто ор, если рассматривать их именно как отражения протестных настроений, то вполне, но мне не нравятся. Я, правда, перевода текстов не знаю, поэтому, о чем они поют мне не известно, может быть они протестуют против политики мирного сосуществования или разрядки… Может такое быть?

– В школе есть учителя английского? Есть. Вот и дай им партийное поручение сделать перевод текстов. Я более чем уверен, что там ничего крамольного нет, максимум анархический бунтарский настрой, но соглашусь, смысл слов знать надо. ладимиров почесал пальцем переносицу.

– Тогда смотрим дальше. Официально у нас рок бичуется, но пластинки с песенками «Мелодия» все равно выпускает, спекулянтов пластинок никто не ловит. Системы в контроле всей этой сомнительной продукции нет, в чём мне кажется большая ошибка. У тебя в школе сложилась прекрасные условия. Можно ослабить полицейские функции, но при этом всё будет под полным контролем. Поэтому, я бы тебе посоветовал спустить дело на тормозах. Попроси паренька этого быть аккуратнее, но особо не ругайся, всё равно ведь ничего реально сделать ему нельзя.

– Но они же танцевать норовят в темноте! Это же сплошной разврат! Так же нельзя!

– Спокойней, милая, спокойней, – ворчит Петр Владимирович, – во-первых, все-таки это публичное место, а значит, ничего преступного там происходить не могло, провести рукой по попке, даже у нас преступлением не считается.

– Петя, но это же аморально! – продолжала возмущаться завуч. – Это же дети. Как ты не понимаешь.

– Не такие уж и дети. Все уже половозрелые особи, вынужденные постоянно сдерживать естественные инстинкты. А против природы идти опасно. Танцы ведь для того и придуманы, чтобы канализировать потребности несемейных членов общества. Котёл с перегретым паром, если его продолжать нагревать, в конце концов, может рвануть.

– Мне такая позиция и не нравится. Женское сердце не может принять такую распущенность как норму, но может быть ты и прав… – Тогда скажи, что мне с этими ухорезами делать? Ведь нельзя же так оставить.

– Не знаю, ты эту кашу заварила, тебе и расхлёбывать… Хотя, постой! Есть идея! Если тебя не устраивает темнота, а деткам хочется скрыться, то пусть будет полумрак. Ещё лучше – цветомузыка. Никогда не интересовался, как она делается, но думаю, если ты этого Рожкова озадачишь, то он найдёт способ. Хотя, если очень хочется покарать, можно ему выговор вкатить. Лучше устный, чтобы характеристику не портить перед поступлением.

– Его фамилия Рогов, сколько можно повторять, склероз у тебя ранний что ли? – Кузьминична начинает сердиться.

– Ну, Рогов, так Рогов – Петр Владимирович направляется к телевизору и щелкает кнопкой включения, показывая, что разговор окончен.

ГЛАВА 10. ОРГАНИЗОВАТЬ И ВОЗГЛАВИТЬ