Сальто мортале - [120]

При обыске в кармане была обнаружена коробка с пятью ампулами морфина по 0,1 миллиграмма. Этого оказалось более чем достаточно, что бы привлечь месье Высоцкого к суду. В соответствии со статьёй 222-37 УК Французкой Республики наказанию подлежит не только сбыт, хранение и перевозка наркотиков, но и их употребление. Поэтому дело приобрело неожиданный оборот.

Ночью в отделение Парижской муниципальной полиции на набережной Орфевр, 36 доставили беспокойного клиента. На корявом французском он требовал консула, требовал адвоката, свободы слова и собраний, перемежая эти нелепые требования пением «Марсельезы»:

Уз ар-р-р-рм, ситуайон!

Фор-р-рмэ ву батайон

Маршон, маршон!

Кёнсан импюр-р-р!

Абрёф нусийон![145]

– разносились по пустым ночным коридорам слова знаменитого марша.

Когда буйный певец получил серию отрезвляющих ударов дубинками по почкам, он перестал орать и забился в угол в глубине камеры, с опаской, словно дикий зверь готовый то ли убежать, то ли напасть.

Жан-Поль Пруст, которому не повезло в этот вечер быть дежурным по округу, мог с точностью до минуты расписать дальнейшее поведение этого странного субъекта. Сейчас у него начнётся дикий насморк, потечёт и из носа и из глаз, его будет жутко лихорадить, может быть, даже поднимется температура. Так он промучается до утра, пока его не уведут на допрос. Но до этого ещё дожить надо. Капралу было скучно сидеть просто так, смотреть телевизор надоело, и он решил немного развлечься разговором с этим junkie[146].

– Эй, парень! Ты откуда вообще? – крикнул он, громко протарахтев дубинкой по прутьям решётки.

– Pochol nachuy, koziol! – закричал внезапно задержанный на неизвестном капралу Прусту языке.

– Ты же знаешь французский, чего придуриваешься? Спать у тебя сегодня всё равно не получится, уже ломка начинается, а значит бессонница. – Начал читать мораль капрал. За недолгую карьеру в отделе по борьбе с наркотиками он уже успел насмотреться на всех этих ловцов белого кайфа.

– Позвонить дать жена, тогда буду болтать с тобой, – коряво проворчал лохматый мужик. – Знать, что нельзя, но… bliad’ kak etot frantsuzki dostal, – он опять перешёл на своё тарабарское рычание.

– Ладно, дам позвонить, но только при включенной громкой связи и в моём присутствии, – капрал перенёс черный аппарат со стола к решётке и протянул трубку Высоцкому. – Диктуй номер.

…

– Marina, marinochka, ia v politsyi. Vsio otchen’ plocho. U menia nachli morfin. Sdelay chto-nibud’…

…

– Ia ne znaiu chto… nujen budet advokat… ia nie chotchu v turmu…

…

– Da chtob ty sdochla, suka, – вдруг крикнул задержанный и с размаху бросил трубку капралу. – Я её обидеть. Я её бросить. Дура! Это она меня выгнать! Капрал, ты представлять? Эта дура меня выгнать, а говорить, что я бросить!

Высоцкий опять резко вскочил и начал метаться по камере.

– Бабы, они такие, – поддакнул скучающий капрал. – С ними не соскучишься. Ну, ты бы мне сейчас взял бы и всё бы рассказал. Что там у вас произошло, чем дело кончилось, чем сердце успокоилось.

* * *

Утром 5 января нового 1978 года в одном из залов Дворца правосудия начался громкий процесс по делу знаменитого русского поэта, певца и актёра Valdemar Vysotsky (известным на родине как Владимир Семёнович Высоцкий). Ему предъявлено обвинение в хранении, транспортировке и употреблении наркотических средств. Прокурор требует для обвиняемого в виду социальной опасности максимального срока заключения с отбытием его в каторжной тюрьме. Адвокаты, коих собралось в виду скандальности процесса целая бригада просят высокий суд ограничиться условным сроком в целях демонстрации гуманности французской судебной системы, покровительства театру, литературе и музыке. К вечеру после нескольких перерывов, связанных с плохим самочувствием обвиняемого, судебное заседание всё-таки подходит к концу. Плохое самочувствие объясняется тяжелейшим абстинентным синдромом. Организм подсудимого получил последнюю дозу морфина более двух недель назад. К заседанию суда наиболее мучительные этапы ломки, когда организм словно выворачивало наизнанку от боли, ломало суставы и корёжило кости, уже прошёл, но до нормального состояния было ещё далеко.

Трое судей и шестеро присяжных заседателей возвращаются в зал для вынесения окончательного приговора. Все встают, кроме обвиняемого. Тот, похоже, впал в прострацию, но получив тычёк дубинкой по рёбрам, тоже вынужден оказать уважение суду.

– В соответствии со статьёй 222 пункт 34 уголовного кодекса Французской Республики высокий суд постановил признать виновным в употреблении, хранении и транспортировке наркотического вещества и приговорить обвиняемого Вальдемара Висотски к одному году заключения в тюрьме Сантэ и штрафу в размере 10 000 франков. – Председатель суда быстро отбарабанил приговор. – На этом заседание суда объявляю закрытым.

Под конвоем Высоцкого доставили в привычное уже узилище. Только теперь он будет сидеть в том же блоке «А» Сантэ, но не в камере подследственных, а уже рангом выше в камере осужденных.

Период ведения следствия совпал с «радостями» ломки. Марина решила проявить твёрдость и хотя бы таким жестоким путём спасти мужа от губительного пристрастия. Кроме того, она откровенно боялась попасться на передаче морфина подследственному. Поэтому Высоцкому пришлось пережить все симптомы абстинентции, опираясь исключительно на силы собственного организма. Помощи ему не оказывал никто, ни надзиратели, которым было глубоко наплевать на страдания какого-то плохо говорящего иностранца, ни сокамерники, которым он мешал своими стенаниями. Из-за это его несколько раз крепко избили. Звезде советского шансона досталось, так что «мама не горюй». Только в больничке, куда его однажды всё-таки положили на пару дней, ему удалось немного отдохнуть. День суда казался уже моментом избавления от страданий. Он знал, что после суда его переведут в другую камеру, и надеялся, что там его хотя бы не будут бить.