Планета Земля
Мобильная астробиологическая база
Мало какой жизни охота зарождаться в зимнюю стужу, так что пик занятости астробиолога приходится на лето. Нынешнее выдалось на редкость дождливым, но сегодня, будто на заказ, чернильное небо угодливо сверкало россыпью звезд.
Местность вокруг была дикая, с дремучим нехоженным лесом, и наша база смотрелась здесь чуждо и уныло. Три жилые палатки еще как-то спасала камуфляжная расцветка, но самая крупная, белая, для мобильной лаборатории, выглядела на фоне девственной природы, как свалившийся с небес холодильник. За прошедшую с прибытия неделю мы успели собрать все запланированные образчики, с тоски расколупать пару реликтовых камней в походных условиях и возжелать вернуться к цивилизованным. И могли быть дома еще вчера, если бы Вилаину Иосифовичу не припекло искать метеориты.
«Прекрасная возможность», «уникальный шанс» – ну-ну… Из-за капризов руководства наша лаборатория прибыла на место к окончанию персеидов>1, когда другие уже урвали и свое, и наше. Так что, несмотря на громкое «район повышенной метеоритной активности», наши реальные шансы стремились к нулю. Старшие коллеги весь день пытались донести эту простую истину, но, судя по отголоскам ругани из палатки, переубедить начальника им так и не удалось.
С заходом солнца на лугу похолодало, от леса потянуло сыростью. Завыли комары, предпринимая суицидальные попытки испить из отравленных репеллентом тел. Стоило дернуть ладонью на особо яростный укус, как старенький телескоп, еще с ручной калибровкой, мгновенно сбивался. Я мучилась с ним уже полчаса, не теряя надежды все-таки поймать в объектив реактивно проносящийся метеор и подозревая, что Вилаин поручил мне это бесперспективное занятие исключительно из мести. Как же! Какая-то лаборантка – и тоже против него выступает? Не доросла еще!
Сказать по правде, не очень-то я и выступала. Просто солидарно молчала, когда Нинель высказывала свое «фи», но хватило и этого.
– Саш, ты пришельцев когда-нибудь видела? – Зиночка пока провиниться не успела, но мялась рядом за компанию, рассудив, что чем дальше от начальства, тем лучше. Еще бы молчала при этом…
Я уткнулась в окуляр, корча из себя самого занятого человека в мире. Подобные вопросы мне не задавали разве что немые. И ладно бы кто другой, но Зина-то должна понимать!
В наше время обыватель свято уверен, что астробиологи – это такие не совсем адекватные люди, которые лично знакомы с зелеными человечками и летающим макаронным монстром. Мы ведь ищем жизнь на других планетах и смеем называть себя учеными – удивительно, как нас на костре не сожгли до сих пор! Приводить аргументы, рассказывать об исследованиях и спорить о теории вероятности можно до хрипоты, толку не будет.
Посвящая жизнь этой науке, я хотела исследовать звездные карты, проводить сложнейшие опыты, вычисляя плотность атмосферы далеких планет, рассчитывать вероятность возникновения жизни в дальних уголках Вселенной… Будни лаборанта астробиологической лаборатории оказались похожи на все это примерно так же, как удав и наковальня. В общей сложности я отучилась ради этой профессии восемь лет, не считая увлеченности с детства – и что же сейчас? Мой рабочий день в основном заполнен отчетами, разномастными поручениями и изредка – ассистированием кому-то из старших коллег. Практически секретарь, всего и разницы, что вместо писем от бизнесменов у меня пробирки, а взамен бухгалтерии квартальный отчет по биоматериалу. Только летние выезды немного выбиваются из этой рутины, но к серьезным делам меня не допускают и здесь.
Но я не жалуюсь. Свою работу я люблю больше всего на свете, ведь когда-нибудь благодаря ей найду инопланетную бактерию и раз и навсегда докажу, что жизнь возможна не только на Земле. Стану настоящим астробиологом – не каким-нибудь, а первым, кому это удалось. Мое имя войдет в историю главных мировых открытий! Ради этого можно бросить на алтарь науки что угодно, и эти восемь лет – небольшая цена.
– А на орбите Сатурна новый спутник нашли, – продолжала трепаться Зиночка. Отсутствие моего участия в диалоге ее нисколечко не смущало. Кажется, она вообще не обратила на это внимания, занятая попытками поймать сеть на смартфоне. Понятия не имею, на что она рассчитывала: блага цивилизации остались в ста шестидесяти километрах к югу, за лесом, речкой и горной грядой. – Шустрый такой, планету за тридцать часов облетает! Вот бы это не спутник был, а инопланетный корабль…
Знай я Зиночку похуже, может, и поверила бы, а так лишь глаза закатила – благо в темноте не видно. Девчонка через день радовала нас очередным открытием века, почерпнутым в «вестнике необъяснимого» и прочих пестрящих сенсациями и заговорами от подагры источниках.
Во времена моего детства лабораторий, подобных нашей, еще не было, и найти работу молодому астробилогу было труднее, чем выжать нефть из облака. Но лет десять назад появился проект с претенциозным названием «Доступная наука». Благодаря ему правительство расщедрилось на три десятка новых институтов, выделив для научных нужд кучку ветхих зданий и небольшой бюджет. Мне повезло вдвойне: НИИ имени Рябинова располагал вакантным местом и находился в моем родном городе. Сумасшедших, готовых сутками вкалывать за штатную ставку лаборанта, оказалось всего двое: я и Зиночка. К сожалению, вскоре выяснилось, что девчонка предпочитает настоящей науке фантастику, так что родственными душами нас назвать сложно. Но хоть астрономию с астрологией не путает, и то хорошо.
