Сакральные древности Крыма. Мифы, легенды, символы, имена и их отражение в искусстве - [70]

Итак, в Византии мы застаем двуглавого орла Палеологов еще на стадии перехода от символа к государственной эмблеме. Но окружающие страны с преимущественно славянским населением и православным вероисповеданием уловили этот переход.

В Сербии, Болгарии, Черногории, Румынии двуглавый орел служил именно гербом. Вероятно, таковым он был и в княжестве Феодоро. Стремление правителей этих стран породниться с Палеологами на языке того времени означало принятие византийского наследства — в смысле утверждения и защиты православия, противостояния мусульманству, а также католицизму и униатству. С этим утверждением, казалось бы, вступает в противоречие факт принятия в 1442 году аналогичной печати императором Священной Римской империи Фридрихом III. На ее лицевой стороне был изображен император на троне с регалиями, а на оборотной — двуглавый орел. Не это ли решительно повлияло на принятие двуглавого орла в качестве государственной печати в 1490 году Иваном III? В самом деле, после брака с Софьей Палеолог Иван III уже именует себя в государственных документах «царем всея Руси», но до принятия печати с двуглавым орлом воздерживается чуть ли не два десятилетия, употребляя печати старого типа. Разумеется, не лишено основания мнение, согласно которому побудительной причиной послужили переговоры с императорами Священной Римской империи — Габсбургами и стремление выразить идею равенства Московского великого князя и государя с императором Священной Римской империи^[170]. Однако важнее другое. Иван III отнюдь не копировал этот герб, а воспроизвел византийский образец. Исследователь А. В. Соловьев указывает на церковь в Мистре, «где сохранилось несколько прекрасных изображений орлов, должно быть, относящихся к деспотам Фоме и Димитрию. Эти увенчанные коронами орлы уже носят геральдический характер, и их следует рассматривать как гербы последних властителей Мореи»^[171]. В особенности он отмечает изображение орла с двумя коронами на головах и третьей сверху на мозаичной плитке в полу центрального нефа церкви. Наконец, Софья, дочь последнего деспота Мореи, привезла с собой в Москву трон из слоновой кости с изображением двуглавого орла на спинке. Хотя изображение двуглавого орла отнюдь не сразу обрело свое место на государственной печати, у русского государя были гораздо более веские права на этот герб. И речь идет не только о браке с Палеологиней. Подобный союз служил внешней формой, закреплявшей то, что уже осознали окраины византийского мира, куда входили южнославянские страны. Среди этих православных народов Русь считалась преемником Византийской империи. С конца XV века великий князь, государь и самодержец Иван III именовался в церковных текстах «новым царем Константином», а Москва — новым Константинополем^[172]. Именно эта преемственность в сознании того времени служила гарантией защиты православия, национальной самобытности, противостояния мусульманству. И первостепенную роль здесь предстояло сыграть государству Российскому.

Геральдика двуглавого орла в западноевропейской традиции

Со времени крестовых походов изображение двуглавого орла распространяется и по Европе, причем используется первоначально на печатях небольших княжеств и имперских городов. Все говорит о том, что ее узурпировали те, кто хотел, а не те, кто имел на это право. Вместе с тем заимствовали и понимание того, что двуглавец является символом империи, одноглавый — королевства или княжества. Императоры «Священной Римской империи германской нации», прежде всего, из династии Штауфенов (1138–1254 гг.) избрали своим гербом двуглавого орла; соответственно, одноглавый орел широко распространился среди глав отдельных государств. При этом ссылались на авторитет основателя империи Карла Великого. Во всяком случае его «задним числом» изображали с этим атрибутом имперской власти.

Однако в древнем Риме (то есть до 324 г. н. э.) известен лишь орел одноглавый, двуглавого орла римские императоры не использовали. Не сделал своим символом двуглавого орла и франкский император Карл I Великий. Присутствовал ли он на раннем этапе византийской истории? Ответ затруднителен еще и потому, что Константинополь до такой степени был разграблен крестоносцами в 1204 году и турками в 1453 году, что предметы материальной культуры Византии проще обнаружить в музеях Центральной Европы, а символику изучать по более поздним гербам и по их влиянию на геральдику европейских государств. Во всяком случае, двуглавый орел изображен как элемент оформления некоторых церквей X–XIII веков в Сербии, Болгарии, Армении и Сирии (в пределах византийских владений), то есть, по крайней мере, на ее окраинах, но не в центральных областях. Судя по всему, там двуглавому орлу места не нашлось, точнее, он не получил истолкования в рамках христианской религии, хотя и оставался чтимой эмблемой.

Только в XII веке германский император Фридрих I Барбаросса, скончавшийся в 1190 году во время крестового похода после посещения Византии делает двуглавого орла своей эмблемой. Косвенно это свидетельствует о ее значимости, хотя и неофициальной: как уже неоднократно отмечалось исследователями, на монетах и печатях ромейских василевсов (императоров Византии) двуглавый орел не изображался. Официальное употребление его василевсами наблюдается не раньше XIII века, а то и после 1459 года. Превращению почтенного символа с не очень ясным значением в герб ромейских василевсов способствовали их поездки в Европу за помощью против турецкой экспансии. Важным условием такой помощи василевсам и их советникам представлялась уния между православной и католической церквями. Такая уния была подписана в 1439 году. Следствием долгого пребывания Иоанна VIII в Италии стало первое и, пожалуй, единственное изображение орла на печатях правящего рода Палеологов, появившееся после 1439 года. На этот же период приходится упоминание об изображении двуглавого орла на пологе палатки и на одежде императора.