Сакалиба - [31]
[S18, с. 40; 540, с. 139- 141; 581, с. 310; 157, т. 3, с. 407], но сточки зрения графики
возможна и идентификация с брежанами (графическая конъектура - б.раджанин). Брежане, западные соседи дошан, жили ближе к перечисленным выше народам, чем обитатели
Браничева; более вероятно, следовательно, что речь идет о них.
Наряду с перечисленными источник ал-Мас'уди упоминает еще два народа,
идентификация которых крайне важна, - нам.джин и сасин. Уже М.Шармуа, писавший в
1832-1833 гг., высказал предположение, что слово нам.джин происходит от славянского
<немец> [58, с. 313]; впоследствии эта трактовка была принята почти всеми учеными [518, с. 50; 5, с. 58-59; 540, с. 105; 366, с. 31; 157, т. 3, с. 406]. Единственная альтернативная
интерпретация - бам.джин, т.е. богемцы, чехи [58, с. 313; 7, с. 105; 8, с. 70], должна быть
отвергнута по причине явного звукового несходства, а также потому, что о чехах автор
рассказывает, упоминая чешских дулебов. Отождествление с немцами не противоречит
другим сведениям ал-Мас'уди о нам.джин. Говоря, что нам.джин - самые храбрые из
сакалиба и самые привычные к верховой езде, автор, очевидно, имеет в виду рыцарскую
конницу, составлявшую ударную силу германских войск. Что касается Г.рана, который в
описании ал-Мас'уди именуется правителем нам.джин, то именно в германской истории
мы находим нескольких человек, о которых может идти речь. Это Конрад I (911-918)>, Генрих Птицелов (918-936) [5, с. 61; 581, с. 309] и <железный маркграф> Герон (род. около
900 г., ум. в 965 г.)" . Не исключено также, что следует читать не Г.рана, а г.раба, т.е. граф, немецкое Graf, чешское hrabe [540, с. 106]. Как глава марки, граф вполне мог считаться
правителем немцев.
Германцы (саксы) скрываются и под названием сасинп. В рассказе ал-Мас'уди, таким
образом, сакалиба называются не только славяне, но и германцы. Следует ли из этого, что
для ал-Мас'уди славяне и германцы составляли один народ, именуемый сакалиба! В арабо-
персид-ской литературе можно найти несколько примеров употребления дериватов от
слова <немец> для обозначения германцев". Глядя на них, нельзя не отметить, что, с одной
стороны, они употребляются крайне редко, с другой - слово <немец> всегда передается в
разных формах. То же самое можно сказать и о слове <саксы>. Ал-Мас'уди употребляет
славизированную форму сасы, но в двух других источниках, изученных ранее, -
андалусском административном справочнике X в. и сообщении Ибрахима Ибн Йа'куба -
встречаются производные от немецкого Sachsen -аш-1<ш;щуиш и с.л.с.н соответственно.
Очевидно, слова <немцы> и <саксы> так и не вошли в арабо-персидскую географию.
Каждый автор как бы заново заимствовал их, передавая их звучание по-своему. То же
самое сделал и ал-Мас'уди. Естественно полагать, что он при этом следовал за своим
источником. Каким? Употребление славянских имен (<немцы> для немцев, <сасы> для
саксов, <дулебы>, а не <богемцы> для чехов) показывает, что первоисточником был какой-
то славянин. Но славянин, причем столь хорошо осведомленный о народах региона, был
бы, разумеется, в состоянии отличить своих соплеменников от германцев. Отсюда его
рассказ, частью которого является приводимый ал-Мас'уди перечень племен сакалиба, -
описание не славян, а славяно-германского региона в целом. Но андалусцы, которым
сообщил свои сведения славянский информатор, записали, что речь идет о славянах, и
перевели: сакалиба. В таком виде рассказ, очевидно, и дошел до ал-Мас'уди. К сожалению, мы не располагаем текстами других трактатов ал-Мас'уди - <Повесть времен> (<Ахбар аз-
Заман>) и <Срединная книга> (<Китаб ал-Авсат>), где, судя по ссылке в <Мурудж аз-
Захаб>, описание сакалибцаолжно быть приведено полностью, но можно предположить, что ал-Мас'уди переписал рассказ, определив его как описание сакалиба. Он, разумеется, видел в тексте слова нам.джин и сасин, но много лдговорили ему эти названия? До ал-
Мас'уди они в арабо-персидскои географии не употреблялись совершенно. Ал-Мас'уди
столкнулся с новым для него понятием, проверить смысл которого не имел никакой
возможности, ибо сам он в славяногерманском регионе никогда не бывал, а в других
географических произведениях того времени сведений о нам.джин и сасин, во всяком
случае насколько нам известно, не было. Отсюда ал-Мас'уди зачислил нам.джин и сасин в
сакалиба не потому, что считал немцев и славян одним и тем же народом, а потому, что, встретив в описании славяногерманского региона среди названий славянских племен
искаженные славянским произношением, а затем и арабской графикой имена двух
германских народов, посчитал их за названия славянских племен. Конечно, это ошибка, но
ошибка, сделанная бессознательно, появившаяся в результате механического копирования.
Другая часть рассказа о сакалиба, также по-видимому восходящая к западным источникам,
- повествование о царе Мадж.ке и народе в.линана. Прямых исторических аналогий нет, и
поэтому историки предлагали и предлагают самые разные трактовки и идентификации. В
Мадж.ке видели Мешко I [58, с. 94]м, Мусокия Феофилакта Симокатты [475, с. 8],
Мезамера, посла антов, убитого в 560 г. в ставке аварского кагана [540, с. 147; 550, с. 669], библейского Мешеха [5, с. 60] и легендарного
Монография представляет собой очерк ряда ярких и одновременно слабо изученных эпизодов многовековой истории Арабского Востока. При том, что на страницах монографии дана широкая панорама истории арабов в эпоху Античности, Средние века и Новое время, основным центром притяжения авторского внимания является проблема пространств в арабо-мусульманской истории. Как воспринимали арабов античные авторы и что мы знаем о структуре, перемещениях и свершениях арабских племён доисламской поры, как описывали арабские авторы земли, лежавшие за пределами Дар ал-ислам, и как воспринимали пришедших оттуда чужаков, как в арабской географической литературе сочетались реальные знания и мифологизированные представления, как сосуществовали номадическое и городское пространства на мусульманском Западе и как структурировалось пространство мечетей ал-Андалуса, как выстраивались социальные и смысловые пространства арабского мира в позднее Средневековье и в Новое время — все эти вопросы рассматриваются авторами монографии на материале конкретных исторических казусов.
Настоящая работа представляет собой попытку реконструкции истории государства Лахмидов, существовавшего в период со второй половины III по начало VII вв. в юго-западной части современного Ирака. Правители Лахмидской династии обладали властью над рядом арабских племен, в том числе и живших в Аравии, но в то же время подчинялись царям Сасанидской державы и служили им как наместники. В работе представлена политическая история Лахмидского государства, сделаны наблюдения и обобщения относительно его развития.
сакалиба исламской литературы — бывшие воины славянских контингентов византийских армий, перешедшие в ходе боев в Малой Азии на сторону мусульман, а также невольники славянского происхождения, привезенные на Восток из славяно-германского региона, Чехии, русских земель, с Балкан. Каждая из этих групп имеет свою историю. Предпринятое в работе комплексное изучение средневековых восточных и западных материалов дало возможность установить общие закономерности истории сакалиба, а также сделать ряд наблюдений относительно истории исламского мира, Европы, Руси.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.