Сахбо - [13]
И тут же я увидел рвущееся на ветру зеленое знамя.
— Алла! Алла! Газават! — неслось откуда-то.
Сахбо потянул меня за собой, и я, не думая ни о чем, не испытывая ни страха, ни удивления, побежал за ним. За чертой города мы остановились, чтобы перевести дух.
— В городе должны вырезать всех русских! — это были первые слова Сахбо.
— Марьюшка!.. — крикнул я и рванулся обратно, но Сахбо встал передо мной.
— Марьюшку не тронут, не посмеют. Ее защищает один человек. Он специально для этого оставлен. Дом доктора будет цел.
— Ах, ты не знаешь ничего! Отца нет… — начал было я объяснять. Сахбо снова потянул меня с дороги и заставил сесть в стороне, прямо в песок и пыль. Оба мы нуждались в отдыхе.
— Леша, доктор в отряде, лечит раненых, — сказал Сахбо.
— Каких раненых? Почему об этом не знаю я, не знают в больнице? Отца ищет милиция.
Сахбо потупился:
— Ищут!.. Они не найдут…
Я слушал, не доверяя его словам. Как мог Сахбо, сбежавший от нас, знать что-то о моем отце? Я вспомнил свою обиду на друга, и даже изумление при известии об отце потонуло в раздражении на Сахбо.
— Ты сбежал от нас, — сказал я с упреком. — Вот и думаешь, что другие способны на то же. Почему ты ушел, ничего не сказав мне?..
Я вскочил на ноги и стоял, сжимая кулаки, над все еще сидевшим Сахбо. Мне хотелось поколотить его. Он смотрел на меня снизу вверх своими раскосыми глазами, как всегда, правдивыми и преданными. Я сдержался.
— Рассказывай, что ты знаешь про моего отца!
То, что рассказал тогда мой друг, не было удивительным для тех лет, для той обстановки, но, чтобы это стало понятно современному читателю, надо кое-что пояснить.
В годы гражданской войны среди многочисленных фронтов был один особый фронт, отличный от всех других, — Среднеазиатский фронт. Здесь было все иначе, чем в России. Средняя Азия отделялась от центра многими тысячами километров. Через безводные пески и степи тянулась одна-единственная коммуникация — Среднеазиатская одноколейная железная дорога. На месте революцию представлял немногочисленный пролетариат: железнодорожники и рабочие хлопкоочистительных заводов с весьма тонкой прослойкой местного коренного населения. А контрреволюция была представлена широко и многолюдно: заводчики, бывшие царские чиновники, отставные туркестанские офицеры и всякие мелкие коммерсанты, баи, муллы и другие чины мусульманского духовенства.
Дехкане были целиком под влиянием баев и мулл и представляли собой неисчерпаемый резерв воинских кадров. Кроме того, контрреволюция широко опиралась на британские колонии — Индию и Афганистан, откуда англичане беспрепятственно и в широких масштабах снабжали басмачей деньгами и боеприпасами. Им хотелось задушить движение народов к свободе, чтобы оно не перекинулось и в их колонии.
Теперь ясно видно, что в те годы Красная Армия и пролетариат вели борьбу не только за народы, населяющие наши южные и восточные окраины, — именно в нашей Средней Азии начался освободительный поход, который захватил огромные районы мира и продолжается по сей день, неся свободу порабощенным народам.
Но тогда двое мальчишек — русский и узбек, — конечно, не понимали, участниками какого огромного похода стали они.
Я слушал Сахбо. Он говорил почему-то по-русски:
— Помнишь, Садыку Ходжаеву голову проломили? Стычка была джигитов с железнодорожниками. Джигитов Садык водил к вокзалу — телеграф брать хотели. Доктора в халупу позвали, говорили — второй больной в кишлаке, помирать может… Езжай, доктор, помогай… Доктор согласие давал. Повезли. Коней загоняли. Привезли в отряд.
— Какой отряд?
Сахбо отвернулся:
— Ибрагима отряд…
— Твоего дяди? — крикнул я.
— Курбаши Ибрагима…
Я снова поднял кулаки.
— Так вот зачем ты пришел к нам из Кудука!.. Чтобы выкрасть со своим дядей моего отца?!
Но я не ударил Сахбо. Нельзя бить того, кто не защищается. Он не защищался, но ответил:
— Я пришел в Коканд за тобой. Ты увидишь доктора и уговоришь его бежать.
— Разве нужно отца уговаривать бежать от басмачей? — усомнился я. — Что-то не так, Сахбо.
Он заговорил по-узбекски. Так ему было легче.
— Доктор знает, что делается в городе. Знает, что, пока он в отряде Ибрагима, тебя никто не тронет. Если он убежит, тебя зарежут.
Помолчав, он продолжал:
— Если ты сам придешь, он уйдет с тобой. Вам надо скрыться.
— А Марьюшка? — снова забеспокоился я о моей нянюшке.
— С ней ничего не случится.
Мне показалось, что, говоря это, он усмехнулся. С чего бы?.. Я снова подозрительно посмотрел на него. Сахбо ничего не ответил. Только много лет спустя я понял, что означала эта улыбка, но в тот момент мне нужно было решать, идти ли за Сахбо? Я решил: «Идем!»
Мы зашагали дальше в молчании. На нашем пути лежал тот самый кишлак, куда обманом завезли отца и где вместо больного его ждали свежие лошади и вооруженные басмачи.
Это был небольшой кишлак. По обе стороны единственной улицы лепились дувалы, давно не подновленные глиной. За их стенами угадывались настороженность и страх. Стояла удивительная тишина: даже собаки не лаяли, даже дым не вился из труб. Я не понимал, что здесь могло произойти. Сахбо сказал, точно угадав мои мысли:
— Джигиты побывали здесь по дороге. Они угнали с собой мужчин.
Пятый десяток пошел Ходже Насреддину. Он обзавелся домом в Ходженте и мирно жил со своей женой и семью ребятишками. Его верный спутник в былых странствиях – ишак – тихо жирел в стойле. Казалось ничто, кроме тоски по былой бродячей жизни, не нарушало ставшего привычным уклада.Но однажды неожиданная встреча с необычным нищим позвала Насреддина в горы благословенной Ферганы, на поиски озера, водой которого распоряжался кровопийца Агабек. Казалось бы, новое приключение Ходжи Насреддина… Но на этот раз в поисках справедливости он обретает действительно драгоценное сокровище.Вторая книга Леонида Соловьева о похождениях веселого народного героя.
Есть книги, которые становятся подлинно народными. Их читают с увлечением люди разных возрастов и разных характеров, читают, улыбаясь и хохоча, чтобы вдруг задуматься, взгрустнуть и понять то, что не приходило им в голову раньше. К числу таких славных и мудрых книг относится «Повесть о Ходже Насреддине» — Главная книга писателя Леонида Соловьева, удивительный сплав сказки, были и философских мечтаний, воплощенных в земные образы.
Драматургическая дилогия Виктора Витковича и Леонида Соловьева «Здравствуй, Ходжа Насреддин» включает пьесы «Веселый грешник» и «Очарованный принц». Их герой, известный персонаж восточных легенд Ходжа Насреддин – защитник бедняков и достойный противник хитроумных мошенников «с положением». Первая часть дилогии отличается остроумием, добрым и жизнерадостным настроением, вторая написана в несколько ином, более философском стиле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Далекий гул, что слышал ночью Прохор Матвеевич, трясясь в кузове полуторатонки, возвестил о близости Севастополя: то ревели наши и немецкие пушки. Глухой и ровный гул шел, казалось, из самых недр земли, сотрясая ночь. Придерживаясь за крышу кабинки, Прохор Матвеевич встал и осмотрелся. Все было темно кругом, грузовик шел долиной. И еще много раз вставал Прохор Матвеевич, придерживаясь за крышу кабинки, и по-прежнему ничего не мог рассмотреть в темноте. Но когда машина, тяжко рыча, взобралась на подъем, он, и не вставая, увидел зарево – неровное полукольцо бледного, летуче-зыбкого света от орудийных залпов на фоне дымного багрового тумана.– Огня-то, огня! – сказал соседу Прохор Матвеевич.И с дрогнувшим сердцем услышал в ответ:– Горит Севастополь!.
Летом 1942 года моряки Черноморского флота воинским эшелоном возвращались в свои экипажи. Неожиданно путь эшелону преградил немецкий десант. Краснофлотцы приняли бой, но, вынужденные далее следовать своим ходом, организовали отряд во главе с Иваном Никулиным — и продолжили свой путь по немецким тылам к Чёрному морю.В основе повести — реальный факт из публикации газеты «Красный флот».
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.