Сага об орке. Выбор сделан - [88]

— До заката он не так страшен. Я видел, как гоблины даже купались там, где нок точно водится. Лягушки зеленокожие, — сплюнул старик.

— А ночью?

— Думаю сейчас, тебе тоже не стоит беспокоиться. В конце концов в дом ему не войти, если не позовут, а палатка вполне за дом сойти может. Главное на уговоры его не поддаваться.

— Какие?

— Любые. Они хитрые, разное придумать могут.

На обратном пути некоторое время шел рядом с Фроди. Орки, к моему немалому удивлению, вели себя как заправские лыжники — шли в колонну по одному, периодически меняя торящего тропу.

— Знаешь, Фроди, что меня никак не отпускает? Я до сих пор не понимаю, почему утопил этого толстяка. Зачем? Ведь его надо было допросить. Надо было хотя бы попытаться сдать… ну, в смысле притащить в одаль Гунара хотя бы. Теперь же у меня даже доказательств никаких кроме моего слова.

— По поводу «сдать» ты не прав. — с философским спокойствием ответил старик, — Бывало, что брали мы хорошую добычу: кучу людей в плен удавалось захватить. Если продать тем же гоблинам, все озолотятся. — старик помолчал, видно вспоминая боевую молодость, — Но мы были за морем, а впереди большой переход, и воды-еды впритык, и все товарищи изранены… Одним словом, не довезти рабов до дома, самим бы живыми добраться, а уж если те взбунтуются, вообще плохо…

— И что? — спросил я, уже понимая, какого ответа мне надо ждать — А ничего, — пожал плечами Фроди, — всех под нож пускали. Некоторых на копье в жертву Одину. Такова жизнь, Асгейр. Как бы ты дотащил своего толстяка так далеко? Если, говоришь, у него легкое было пробито, он бы даже на верх не поднялся. И тебе силенок не хватило его вытащить.

Мне оставалось только кивнуть. Прав старик, как есть прав. Но все таки…

— Надо было его просто добить, и на берегу оставить. Нок на мертвечину не повадился бы?

— Голодный мог и польститься. Не известно сколько времени он здесь, и когда последняя жертва была. Но если ты ему перед этим Ларса отправил, то может и не тронул бы мертвечину.

— Бли-и-ин… и почему я так не сделал?!

— Ха! — Фроди окинул меня взглядом, — Знаешь, что такое боевое безумие?

— Не, — потряс головой я, но спохватился, — это не то, которое от грибов наступает? Помнишь ты рассказывал?

— Это не оно. Боевое безумие овладевает многими, храбрыми и разумными воинами в пылу битвы. Стоит только потерять товарища, или, например враг окажется слишком подл… и тогда ты теряешь голову. Многие, даже великие вожди в таком состоянии совершали то, о чем потом очень жалели… — он еще раз усмехнулся, — Это хорошо сидя дома, у очага с кружкой меда рассуждать: а я бы то сделал, а я бы так поступил, а вот так бы никогда в жизни.

Нихрена себе! Это что, и тут «диванные эксперты»? Я в изумлении покачал головой. Оказывается, мир-то не сильно меняется.

— Обычно так говорят те, кто никогда в жизни в подобные ситуации не попадал. Бывалый же воин тебя не осудит, ибо знает — каково это… — Фроди глянул на меня и усмехнулся по-доброму.

Пришла моя пора вставать во главе нашего маленького отрядика и с беседой пришлось завязать.

«Может так, а может…» мысленно рассуждал я, тропя лыжню. Может я просто испугался? Может пересрал так, что когда чуть опасность рассосалось, когда мне уже ничего не угрожало я просто выместил свой страх на толстом? Отомстил ему, за все то, что они с Ларсом заставили меня пережить?

На пастбище Сигмунд не сидел без дела. Как бы я о нем ни думал, но крестьянской рукастости у него было не отнять. Из взятых от Гунара досок он восстановил дверь и даже утеплил ее оставшимися в землянке тряпками. Даже порядок в землянке навел, прежде всего выметя из нее весь снег. Короче в ней теперь опять можно было жить.

— Что-то вы долго, — пробурчал Йоргенов старшенький, — я уже заждался. Смотри, отец, за светло можем не успеть до дома.

— Ничего, — махнул рукой тот, — волков давно не видно было, а двуногих хищников похоже твой младший кузен все же отправил к Хелль.

— Вот как?

Йорген кратко пересказал перипетии нашего похода и обследования пляжа.

Сигмунд воспринял инфу молча, пожал плечами. А когда уже выходили в путь: мы с Гунаром к нему в усадьбу, Йорген, Сигмунд и Фроди к себе, Сигмунд задержался на минутку возле меня.

— Думаешь я поверю в твои сказки, пацан? Кого ты хочешь обмануть? Отца? Он никогда не был в настоящем бою. Гунара? Он такой же. — он заглянул мне в лицо, покачал своим жбаном, — А я тебе не верю. Ларс Одноухий поскользнулся на мокрых мостках? Как ты себе это представляешь? Да если бы ты знал Ларса, такого бы не стал придумывать. Ты попал в бегущего врага за сто шагов? Пацан, тебе самому-то не смешно? А еще говорят, что ты лук в руках держать пытался. В общем, мальчик… — он со снисходительной усмешкой осмотрел меня с головы до ног, — не убедил.

Отвернулся, не дав шанса ответить, и поскользил на лыжах догонять своих.

— Вернулись? — в тепло натопленном доме нас ждал Хельми. Как оказалось, он сам недавно вернулся. Стейна пока не было, как и Колля, они отправлялись к более дальним соседям.

— Ну и как сходил? — Гунар развесил плащ на просушку, подошел к очагу, протянул руки к огню, — Слышал кто-нибудь о Ларсе?