Когда мы приезжали на гастроли в Магадан, то обычно шли в гости к Вадиму Козину. И там после концерта еще до утра пели. Есть записи, где Козин аккомпанирует себе на рояле, а Сергей Орехов ему играет на гитаре. Мы потом долго переписывались с Козиным.
Несколько раз мой муж выступал в телевизионных программах. Но туда особого доступа для него не было.
С сольными гитарными концертами он побывал во многих странах: в Германии, Польше, Югославии, Франции, — но без меня, поскольку я была «невыездная» из-за того, что мои родственники в 20-е годы были сосланы на Север. В Польше он с блеском выступил на фестивале гитаристов. После этого Сережу приглашали в Грецию, в США. В Париже он делал записи, но какие, я точно не знаю. В Америке были изданы ноты с романсом «Ямщик» в обработке Орехова…
Любопытно, что работать с Ореховым было весьма сложно. Выступал он одно время с Галиной Каревой, ездил с ней даже в заграничные турне — Югославию, Болгарию, Германию. Так после приезда она мне жаловалась:
«Надя, как же ты с ним работаешь? Он так много музыкальных импровизаций делает, что я даже слова забываю». И это было чистой правдой. Когда Сергей выходил на сцену, он настолько входил в образ, в свою игру, что нередко забывал о певце. Но мне с ним работать было легко, говорили, что у нас был шикарный альянс. Правда, случались и у нас творческие споры. Сережа меня всегда бичевал: «Вот ты поешь, вокал у тебя, — а ты разговаривай, учись слово нести». А я ему говорю: «Вот когда у меня не будет голоса, тогда буду разговаривать…»
Поклонников у Сережи было много. Особенно любили его студенты. Стихи ему посвящали. Какие аншлаги были… И билетов не хватало на концерты. К запискам и стихам поклонников он относился безразлично.
Даже были конверты, которые он не распечатывал. Я ему говорила:
«Прочитай их». А он в ответ: «Некогда мне, не мешай». Он жил музыкой.
Припоминаю такой случай. Как-то вечером слышу музыку, захожу в комнату, а Сергей с гитарой стоит. Я взглянула — на столе лежат «вверх ногами» ноты, да еще фортепианные, а он стоит и играет прямо с листа! Хотела ноты нормально положить, так он как закричит: «Не трогай!» И дальше продолжает играть! Вот такой он был человек.
А помню, идем вечером прогуляться, так Сергей идет и всю дорогу молчит. Я прошу: «Ну скажи хоть слово!» А он в ответ: «Вот сейчас у меня возникла вариация, поскорее домой нужно идти, записать, чтобы не забыть». У него в голове всегда звучала музыка, прямо аккорды звучали. Он записывал ноты, даже не беря гитару в руки. Это был необыкновенный музыкант.
Последние годы Сергей болел, лежал в больницах. Врачи говорили, что ему нельзя работать. У него появилась сильная одышка. Но без работы он не мог. За день до смерти ему позвонила певица, с которой он последнее время нередко выступал, просила его быть на репетиции. От нее он пришел огорченный. И предложил мне начать готовить новую совместную программу. Я просила: «Сережа, побудь дома, отдохни, не езжай никуда». Но он поехал к Валерию Минееву на репетицию. Там и умер».
