Сага о Рорке - [4]
Воевода сидел у княжеского одра, слушал молча, не перебивая, лишь недоверчиво потряхивая головой, будто старался сон с себя стряхнуть – не верилось старику, что такое с ним наяву случилось, что взаправду слышит он такие речи.
Когда же замолчал Рогволод, окончив рассказ, Ратша схватил ковш с крепким медом, который принес Ольстин вместе с холодной лосятиной и пирогами, и в несколько глотков осушил его, крякнул и запустил огромную пятерню в свои седые кудри.
– Нет слова у меня для тебя, княже, – сказал он, как выдохнул. – Нечего мне сказать. Поразил ты меня. Как же сумел ты смолчать, сокрыть это?
– Световид клятву с меня взял. Княжескую кровь даже волхвы пролить не могли, да и я бы не допустил. Два пути у нас было: либо Мирославу с чадом в чужбины отправить, либо здесь скрыть от глаз недобрых… Что теперь толковать о том!
– Как же случилось, что за столько лет никто ничего не прознал?
– Воля богов то была. Я сам к Мирославе ездил под видом смерда, припасы ей возил. Видели меня люди, но ничего не заподозрили.
– Дело твое, княже. Скрыл, значит скрыл. Что от меня надобно-то?
– Чувствую, недолго мне осталось. Стар я, помру скоро. Хочу, чтобы ты Рорку опорой стал.
– Так и я стар, княже.
– Ты крепче меня. Боюсь, как помру я, сыновья мои Рорка не примут. А в Рорке спасение земли нашей.
– О чем ты, княже? Может, сон твой пуст?
– Не пуст. – Рогволод сверкнул глазами. – Догодя[20] до рождения Рорка отцу его, предсказано было, что сын его станет великим конунгом. Мирослава знала, что сыну ее великая судьба суждена. А мне колдун хазарский еще в плену говорил, что внук мой мир спасет от беды, которая придет равно ко всем – и к хазарам, и к антам, и к ромеям, и к латинянам. Когда беда случилась с Рутгером, я все сделал, чтобы о пророчестве этом никто не узнал. Но Световиду боги тоже тайну дома моего открыли… Тогда порешили мы спрятать внука моего с глаз людских подальше, чтобы анты не волновались. Я сказал, что Мирославу чреватую отправили к родне в Вешницы, а там ее хазары захватили.
– Чудно мне, князь. Все думаю, как баба с дитем малым одни в лесу столько лет прожили.
– А так и прожили. Знали о том трое лишь – я, Световид и варяжин этот блаженный, Турн. Поначалу он Мирославу хотел в жены взять, мальца сыном своим назвать, да дочь не захотела. Любила она Рутгера, ему одному и принадлежала. Джуда-хан, владыка хазарский, мне тайных сватов присылал, да напрасно… Ольстин! Подай еще меда воеводе.
– Все равно чудно. В лесу одни, среди нежити и зверья дикого.
– Турну я запретил ходить к Мирославе, да и Световид ему пригрозил. Когда Рорку пять лет исполнилось, я было хотел его в свой дом забрать под видом ясыря, у хазар купленного. Опять же Световид запретил. Волхвы о пророчествах мне напомнили, заставили мечом и Перуном поклясться, что оставлю эту затею. Световид от всех волхвов сказал мне, что жизнь ребенка в руках богов, а мы, слабые смертные, не должны их воле препятствовать. С того дня я ни Мирославу, ни Рорка не видел больше. Теперь за эту слабость себя проклинаю день и ночь.
– И сколько лет прошло?
– Без двух лун пятнадцать.
– Рорку должно около двадцати годов быть. Прости меня, княже, я вой, и делом моим всегда была война. Но вот скажи мне – неужто внука твоего от волхвов скрыть было нельзя? Мальцов много, поди разбери, кто из них внук княжеский…
– Нельзя, – князь наклонился к самому уху Ратши, зашептал жарко: – Облик у Рорка приметный. Когда он родился, Световид проклятый роды принимал.
– Мальцы меняются.
– Рорк родился седой и с глазами волчьими.
– Как с волчьими? – похолодел Ратша.
– Так, с желтыми, как у упыря или у волка-сиромахи… Что глядишь, очи вылупив? Думаешь, легко такое про внука своего говорить? Ни с кем Рорка не спутаешь. Проклятие Рутгера у него на челе написано.
– Странные вещи ты рассказываешь, княже.
– То дело давнее. Теперь надо Рорка из леса вернуть. Его время приходит. Все сбывается, как предсказано. Мальчик за эти годы воином стал.
– В лесу-то?
– Мирослава его стрелять из лука и рогатиной биться учила. А уж других умений у него в достатке. Ловкостью и силой он и в пять лет удивлял.
– Затем ты меня и кликнул?
– Поедешь за ним в Лес Дедичей. Если не ушел он из нашей земли навсегда, то там он, в старом доме Мирославы, у озера.
Ратша молча кивнул, хотя на сердце у него лег ледяной холод. Старый боил не боялся никого и ничего, но вот нежить его пугала. Хотя был ли Рорк нежитью – кто знает?
– Когда мне ехать?
– Сейчас же. Скажешь ему, что жду я его очень. Слушай, как найти дом Мирославы…
Ратша слушал молча, кивал. В Лесу Дедичей он не был давно, и еще бы столько лет туда не ходил. Жители Рогволодня, да и анты вообще лес тот обходили стороной. Считался он прибежищем всякой нечисти, леших и мавок. Вспомнил тут Ратша, как десять лет тому в землях антов вдруг начал пропадать скот. Поначалу пропавших овец даже найти не могли, а потом кости обглоданные да клочья шерсти нашли у окраины Леса Дедичей. Волчок в тот год анты побили немеряно. Но волки ли скот тогда резали? И вновь старый Ратша поежился от холодного прикосновения страха.
