Сага о голубой планете - [2]

Пришла тьма, что люди давно предвидели, предсказывали, опасались, но по глупости ли, из-за лишней самоуверенности ли, все-таки допустили. Катастрофа стала неуправляемой и необратимой, как взбесившийся реактор на станции.

В страхе и проклятии люди покидали свой дом, уносясь в огромную черную бездну на гигантских Звездных Скитальцах, в надежде обрести новую Родину, похожую на молодую прародину.

Жизнь в городе как-то пробовала функционировать и от этих проб была тяжелой и жуткой. В жилых домах и учреждениях была лимитированная подача воды, энергии, кислорода, без специальных масок для дыхания выход на улицу гарантировал смерть от удушья — что-то похожее на действие иприта. На углах стояли дежурные кислородные будки, которыми мало пользовались из-за дороговизны. На смену изящным костюмам, легким рубашкам, майкам и сорочкам пришли однообразные по фасону, но ярко раскрашенные в соответствии со вкусом и заказом владельца гидрокостюмы, специальные комбинезоны, защищающие от случайных капель кислотных дождей, радиационного фона, накопленного свинцовыми облаками и просто от случайных ядовитых выбросов, которые иногда грибообразным облачком выплывали из канализационных лючков, провалов в местах заброшенных туннелей метро.

Органом государственной власти и фактическим диктатором стал кабинет экологии, поговаривали, что у главного эколога есть супербаза на Андах, но не в этом дело, последнее государство в котором доживал человек, было полицейским государством, при такой нестабильности и борьбе за жизнь демократии не могло быть, побеждал сильнейший, после него — хитрейший.

Что это — затянувший кошмар или апокалипсис?!

— Пришли воздаяния за грехи человечества, станет дом наш геенной огненной! — кричали офанатевшие проповедники, прикрываясь Христом, Сатаной или новым богом, символом мутантов — «Я чужой, я измененный».

После мыльных опер, так любимых из-за показа старого мира, теперь никто не снимал кино, с экранов телевизоров вещало лицо в маске из секты Чужих, купивших эфирное время:

— И придет зло, и вместе с ним слуги его, призванные Хаосом, чтобы стереть из памяти воспоминания о матери, что вскормила семя неразумное, некогда прозываемое Человеком.

Только после того, как Вик одел на голову прозрачный пластиковый шлем, шлюзовая камера раскрыла двери, выпуская его из дома, а над входом загорелась красная сигнальная лампочка.

Привычным движением Вик включил на груди зеленый фонарик — туман плотно охватывал всю улицу, вися над землей метра на полтора густым ватным одеялом. Оглянувшись, Вик заметил рядом с собой черные ботфорты полицейского. Вик услышал, как полицейский закричал в мегафон, обращаясь ко всем находящимся в тумане:

— Машинами пользоваться временно запрещается, аварийная обстановка — на седьмом пути крупная авария. Повторяю…

В этот момент он, наверное, по неосторожности вдохнул в себя уличный воздух — послышались кашель и проклятия.

Вик осторожно пошел по улице, придерживаясь края тротуара и видимой части земли. Прохожих почти не было, ушли в прошлое снующие, юркие клерки, рабочие и булочники, все производилось автоматическими линиями в городах-изготовителях. Иногда он слышал сквозь туман чьи-то осторожные шаги, мелькнули ноги и даже Вик чуть не столкнулся с одним толстым господином, присевшим на корточки и что-то рассматривающим на тротуаре. Вик ударил его ногой и тут же извинился.

— А чтоб вас! — рявкнул, выпрямляясь, толстяк.

— Извините, еще раз — всему виной этот проклятый туман.

Толстяк раздраженно отмахнулся, за туманной зеркальной поверхностью шлема черты его лица были искажены и плохо различимы.

— Посмотрите, — толстяк ткнул себе под ноги большим пальцем. — Раньше я такого не видел.

Вик взглянул — возле канализационного люка выросла какая-то невысокая серая кочка, состоящая из тонких переплетенных и подрагивающих волосков.

— Что это? — изумленно спросил Вик.

Толстяк пожал плечами:

— Видимо, новая форма мутации растений — интересно, что это за волоски?! Ха, живет без солнца и почти без кислорода! — в руках толстяка появился небольшой пакетик и скальпель, он осторожно срезал часть верха кочки, растущая рядом лиловая плесень осталась без внимания…

* * *

Больше часа понадобилось Вику, чтобы дойти до своего департамента. Он с наслаждением стянул с себя после инфекционной обработки защитный комбинезон, одел темный деловой костюм, в котором раньше безопасно гулял по улицам города, не опасаясь ни дождей, ни газов, ни другой заразы.

Вик бодро вошел в приемную, ему навстречу поднялась секретарша молодая, бледная, но миловидная девушка с яркими васильковыми глазами, в которых застыли еще только ожидаемые безысходность и отчаяние.

— Здравствуйте Керолл, что нового?

— Нас распускают, — ответила девушка.

— Что?! — улыбка Вика стремительно испарилась. — Как распускают?

— Позвонил Координатор и сказал, что планета и так обречена, поэтому в услугах Гринписа больше не нуждаются.

— Но он не имеет права нас распускать! — воскликнул Вик. — Я позвоню Главному Экологу.

— Координатор сказал, что согласовал с Кабинетом Эколога.

Вик промолчал — случилось то, что должно было случиться, он это ждал.