Садовница - [6]

— А с чего ты взял, — довольно кисло произнесла Эрле, — что это будем «мы»? А вдруг меня снова понесет, как ты изволил выразиться, в какую-нибудь дыру?

— Ничего страшного, — утешил ее молодой человек. — Я могу и снаружи тебя подождать. И потом, — оживился Марк, — от меня еще и польза есть. Я тебе могу покупки до дома донести.

Эрле невольно улыбнулась:

— Не. Покупок на сегодня никаких не предвидится. Я просто так гуляю, куда ноги занесут…

— То есть как это — "куда ноги занесут"? — не на шутку испугался Марк. — Ты что, хочешь сказать, что тебе все равно, куда идти?!

— В общем, да, — отвечала девушка, откровенно забавляясь произведенным ее словами эффектом.

Молодой человек задумался, потом изрек решительно и бесповоротно:

— Так не бывает!

После чего помолчал немного и добавил:

— Вот что. Пошли-ка к ратуше, а уж там решим, куда дальше.

Эрле не стала возражать, и они зашагали вверх по улочке — все такой же пустынной, припорошенной пылью и похожей на прогретый солнцем колодец — в это время суток лучи пронзали его насквозь, достигая дна и даруя живительное тепло зеленым стрелкам подорожников, проклюнувшимся между камней мостовой.

Свернув за угол, улочка стала оживленнее. Ветер раздувал пыль, взметывая фонтанчики и круговоротики; подволакивая заднюю ногу, мимо протрусила рыжая собака, недоверчиво покосилась на людей, но останавливаться и разбираться с ними не стала. На ступеньках пустующего дома, привалившись спиной к подгнившей двери, дремал бродяга. Длинные седые унизанные сором пряди сосульками свисали на нездоровое одутловатое лицо; на всеобщее обозрение были выставлены босые ноги, покрытые такой толстой коркой грязи, что казались обутыми… странно, по виду бродяга, а свечение вокруг головы выдает скорее стража или хранителя — и не сказать, чтобы этот талант был таким уж робким и незрелым… Эрле обошла спящего далеко стороной, про себя немного удивившись еще и тому, что отчего-то не бьет в нос запах давно не мытого человеческого тела; Марк скривился брезгливо, но ничего не сказал.

В молчании прошли несколько десятков шагов. Наконец юноша не выдержал.

— А ты не местная, верно? Недавно в нашем городе? — с любопытством спросил он, внимательно разглядывая простую (белая рубаха, темно-красная юбка) одежду девушки.

— Да, я из Таххена, — рассеянно отвечала Эрле.

— Так я и думал! — удовлетворенно воскликнул Марк и пояснил, отвечая на недоуменно приподнятую бровь, — у тебя на шее бусы из каштанов. Горожане таких не носят… Ну и как там ваш герцог? Все так же строит козни против императора?

— Да нет, не до козней ему, — отвечала девушка еще более рассеянно. — Его наверняка урожай сейчас больше беспокоит — жара, дождей мало… Слушай, а что это там такое происходит?

За разговором они незаметно вышли на людную площадь — зажиточные горожане; любопытные горожанки; молодые парочки вроде Эрле с Марком; снующие под ногами уличные мальчишки — не зевай, приглядывай за кошельком, пока не утащили! — нахваливающие товар лоточники… Над толпой разносился высокий писклявый голос: "А вот тебе! А вот! А вот!" Зрители отвечали одобрительным смехом.

Протолкавшись к центру площади, Марк и Эрле оказались перед невыским дощатым помостом. На помосте стояла пестрая ширма высотой в человеческий рост, а над ней разыгрывалась нешуточная драма: тощий, лысый, длинноносый Гуттчедойф бил похожей на гороховый стручок палкой свою жену — рыжую, как морковка, Лоди-Локульку.

— Ну что, пойдем отсюда? — поинтересовался Марк, взяв девушку за рукав, чтобы не потерять в толпе.

— Ты что, зачем? — удивилась Эрле. — Весело же… И потом, что-то я не припомню такого сюжета…

Марк состроил подкисленное лицо, но дальше возражать не посмел и рукав девушки так и не выпустил. Впрочем, она и не торопилась его отнимать.

Со всех сторон стояли люди с бутонами талантов. Эрле удовлетворенно вздохнула, машинально прикидывая, скольким из них хватит того толчка, что они сейчас получат от нее: представление обещало быть долгим.

Между тем, действие над ширмой развивалось своим чередом. Лоди озлилась на мужа за побои и задумала в отместку наставить ему рога с живущим в доме напротив студентом, тогда как муж был убежден, что любовник его жены — здоровяк-кузнец. Студенту идея молодой женщины понравилась; судя по одобрительным возгласам зрителей, им она тоже пришлась по вкусу.

В какой-то момент Эрле услышала за плечом тонкий тихий смех, показавшийся ей смутно знакомым; обернувшись, она увидела Анну и прижимавшего ее к себе юношу — того самого нескладного блондина с плутовскими глазами, которого она как-то раз видела в компании Марка.

— Анна! — позвала Эрле, махнув девушке рукой. Та никак не отреагировала — наверное, не услышала, но зато услышал Марк и тут же обернулся на голос.

— Стефан? — удивленно протянул он. — Он-то что здесь делает?..

Юноша оказался внимательнее своей подруги и приветственно помахал Марку с Эрле рукой, потом нагнулся к уху Анны, что-то сказал — и вскоре обе пары оказались рядом.

— Марк? Ты тут откуда? А я-то полагал, что ты у нас таких зрелищ не любишь! — воскликнул Стефан, хлопая приятеля по плечу. — О-о, да ты еще и не один, — добавил он, внимательно взглянув на Эрле, и одновременно с этим девушка негромко сказала: — Привет, Анна.