Сад Персефоны - [31]

Пол схватил меня за руку:

— Не убегай от меня, как испуганная школьница. Я люблю тебя. Ты должна это знать. Я влюбился в тебя с того самого вечера в «саду Персефоны». Разве ты не помнишь? Мы говорили об Алексисе и о моем отце. Мне было жалко тебя, но неожиданно я почувствовал нечто другое, большее, чем жалость, гораздо большее. Я начал влюбляться в тебя. Сегодня я ревновал к Майку Хардингу. Я представил себе, что он занимается с тобой любовью, и понял, что хочу, чтобы ты принадлежала мне.

Вся дрожа, я освободила свою руку.

— Пожалуйста, не говори так! Это бесполезно. Ты слишком похож на Алексиса. Это… это смущает меня. Я в тебя не влюблена. То, что я чувствую к тебе, это чисто физическое влечение, своего рода рефлекс. Как будто Алексис занимается со мной любовью, и это его я все еще желаю, не тебя! — в отчаянии воскликнула я.

Его глаза сузились. Не сдвинувшись места, он, казалось, отдалился от меня.

— Понятно. Ты чувствуешь, что его призрак стоит между нами?

— Что-то в этом роде. О, я знаю, что это звучит глупо, истерично, но если бы ты не был так на него похож! Я не могу отделить тебя от Алексиса в своем сознании. Когда ты сейчас поцеловал меня, все вернулось, вернулось то, что я чувствовала. Я хотела, чтобы все было по-прежнему. — Я прижала руку к своему пылающему лбу. — Все кажется таким призрачным!

Он медленно произнес:

— Я понимаю это, как ты говоришь, смущение. Это не имеет отношения к предложению Майка, которое ты, как ты сказала, серьезно обдумываешь. Главное для тебя в том, можешь ли ты выйти за него замуж, потому что с ним сможешь начать все с чистого листа. Это так?

— Я думаю, что да. За исключением того, что у меня нет никакого чувства, никакой эмоциональной реакции. Я хочу сказать, не только к Майку, но и вообще ни к какому мужчине. С тобой все по-другому. Только что я была готова броситься очертя голову в твои объятия, отдаться течению событий просто потому, что ты каким-то образом занял место Алексиса в моем сознании и в моих чувствах.

Он сумрачно взглянул на меня:

— И это было бы плохо?

— Это было бы невозможно. Неужели ты не понимаешь? Это были бы фальшивые отношения — эмоциональная подмена. Я не знаю, как назвать это в терминах психологии, но знаю точно, что это была бы весьма слабая основа для чего-то большего, чем просто приключение. — Я подняла глаза и встретила его пристальный взгляд. — И я этого не хочу!

Он спросил тихо:

— Со мной или вообще?

Я снова отвернулась:

— Вообще. Потому что я люблю Алексиса и мы были с ним счастливы. Я хочу таких же гармоничных отношений. Иногда мне кажется, что я жду невозможного, что во второй раз такого быть не может.

Он пожал плечами:

— Ты определенно возложила на себя невыполнимую задачу. Человек, который сможет заменить Алексиса в твоем сердце, должен быть таким, как он, потому что для тебя он — идеал, и все же другим, чтобы ты могла провести различие. Он должен привлекать тебя физически, но одновременно его характер должен завоевать твое уважение. Ты не думаешь, что, выдвигая все эти условия, никогда не встретишь такое совершенство? Потому что ты боишься влюбиться снова.

— Боюсь? — медленно повторила я. — Боюсь чего?

— Боишься новой трагедии. Боишься, что новая беда отнимет у тебя твое хрупкое счастье. То, что я похож на Алексиса, привлекает тебя, но в то же время отпугивает, потому что ты думаешь — о, конечно, подсознательно, в глубине души, — что, если ты позволишь себе влюбиться, тебя снова будет ждать потеря! И вот ты создаешь себе трудности. Будь осторожна, Стейси! Ты играешь с динамитом.

Я посмотрела на него в недоумении:

— Каким образом?

— Ты закупориваешь свои природные инстинкты, но они вырвутся наружу рано или поздно. Ты только что сказала, что не испытываешь никаких чувств и не реагируешь ни на какого мужчину, если он не похож на Алексиса. Это неправда. Ты всячески стараешься сублимировать свои чувства в привязанность к своему сыну, но ты не можешь сделать это. Ты молода, горяча и полна жизни. Несколько минут назад в моих объятиях ты была готова любить и быть любимой. А потом запаниковала и сказала, что я слишком похож на Алексиса. Я не хочу быть грубым, но думаю, что, если бы ты дала мне шанс и дала шанс себе, я в достаточной мере мужчина, чтобы заставить тебя полюбить меня самого.

Я обернулась к нему:

— Ты думаешь, что можешь стереть память об Алексисе? Нет, не можешь, никто не сможет! И я не хочу, чтобы кто-нибудь пытался сделать это. — Мой голос начал дрожать из-за нахлынувших чувств. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое!

Он отступил, качая головой:

— Хорошо. Спокойной ночи!

Я не ответила и бросилась через пустой холл к лестнице. Как спокойно произнес он последние слова! Как будто ему было все равно. Как будто я была ему безразлична! Чего я ожидала? Что он внезапно схватит меня в объятия против моей воли? Как абсурдно, как неразумно так себя вести!

Я отправилась в спальню, зажгла одну за другой лампы под розовыми абажурами. Ники был погружен в такой глубокий сон, что я могла не беспокоиться. Долго стояла, глядя на сына, пока мое колотящееся сердце постепенно не успокоилось и ко мне не вернулась почти прежняя безмятежность.