Сад нашей памяти - [84]

– Господи…

– Я очень долго потом злилась на Оливию. Но с годами я все же осознала ее дальновидность. Почитав ее садовые дневники, я получила некоторое представление о первых ее годах жизни в Вирджинии. В частности, была одна девушка по имени Сэйди Томпсон. Бабушка с ней очень подружилась и пыталась ей в жизни помогать.

– Это ее имя нацарапано на стекле у вас в оранжерее? – припомнила Либби.

– Да.

К дому подъехал автомобиль, и, увидев, как по ступеням крыльца поднимается Лофтон, Либби едва подавила приступ раздражения. На Лофтон были темно-синяя рубашка с закатанными рукавами, джинсы и босоножки на танкетке.

Либби нервно провела рукой по волосам. Вот же принесло не вовремя!

– Забыла свой мобильник, – объяснила она, чмокнув Элайну в щеку. – Пришлось вернуться.

– Добрый день, Лофтон, – поднялась с места Либби.

От напряжения полные губы Лофтон тонко сжались.

– Привет, Либби! Что привело к нам опять? Желаешь еще пофотографировать?

– Мне надо было поговорить с Элайной.

– В самом деле? – искривила губы Лофтон.

Элайна вздохнула.

– Либби нашла письмо, что написала ей Оливия, когда она только родилась.

– С чего это Оливия вдруг стала писать Либби? – И, еще даже не успев закончить предложение, помотала головой. – А-а, понимаю.

– Что ты понимаешь? – спросила Элайна.

Лофтон стиснула ладони в замок.

– Я не желала бы вести этот разговор в ее присутствии.

– Можешь и не вести. – Либби очень хотелось избавить Элайну от лишней напряженности, но ее единоутробная сестра слишком давила на нервы. – У тебя явно проблемы по части общения со мной.

– Я тебя не знаю, – пожала плечами Лофтон. – И никто из нас, по сути, тебя не знает.

– Что это значит? – спросила Либби.

– Ничего не значит, – отмахнулась Лофтон. – К тому же мне совсем не хочется расстраивать маму.

– То есть ты все поняла. И ты знаешь, кто я такая.

– Точно я, конечно же, не знаю. Но когда я увидела, как с тобой общается мама… Она очень нервничала – а моя мама, знаешь ли, никогда не нервничает. И папа с тобой был прямо суперобходителен. Никогда еще не чувствовала от него таких флюидов. И наконец – бог мой! – ты же просто вылитая Оливия!

– Почему ты вообще это заподозрила? – удивленно спросила Элайна, искренне потрясенная услышанным.

– Когда мне понадобилось получить паспорт, я хорошенько изучила свое свидетельство о рождении. И там я указывалась как второй ребенок.

Элайна прикрыла веки.

– Мне следовало обо всем тебе сказать.

– Да уж, это точно, – отозвалась Лофтон.

– А кто еще, кроме нас троих, в курсе? – спросила Либби.

– Об этом знают Маргарет и Тед, – ответила Элайна. – Но, кроме них, больше никто.

Либби ничуть не удивило, что об этом известно домоправительнице. Маргарет, скорее всего, знала все, что происходит в этом доме.

– То есть, по сути, я пока держусь в секрете?

– Я хранила этот секрет, чтобы защитить и себя, и тебя, – молвила Элайна. – Мне бы не хотелось кому-то говорить, что я отдала тебя в семью МакКензи, потому что мне было очень стыдно. А потом я считала, что будет нечестно с моей стороны вдруг взять и нарисоваться перед тобой. Мне не хотелось превращать твою жизнь в некое реалити-шоу.

– Какая заботливая мать, – вставила Лофтон.

– Тебе легко говорить, – с неожиданной для себя горечью ответила ей Либби. – С тобой она не притворялась, будто тебя не существует.

– Я никогда не притворялась, – возразила Элайна.

– Но ты мне так и не сказала правду.

– Я еще много лет назад приняла условие, что твои родители сами решат, когда и как тебе это раскрыть. Твой отец обещал, что он все тебе расскажет, и я в это поверила. Но даже при первом приближении к тебе я поняла, что он этого так и не сделал.

– То-то мне всегда казалось немного странным, что Джинджер вдруг позвонила мне, и пригласила фотографировать ее свадьбу.

– Маргарет мне сказала, что Джинджер собирается замуж, и я предложила устроить свадьбу в Вудмонте с условием, что фотографом там будешь ты.

– Очень умно.

– Мне хотелось поближе тебя узнать в более естественных обстоятельствах.

Элайна инстинктивно чуть подалась к Лофтон, словно нуждаясь в ее поддержке. Лофтон тут же обняла рукой худенькие плечи матери, и Либби, как никогда еще, почувствовала себя с ними посторонней.

– Очень признательна, что сегодня ты нашла время со мной поговорить, – сухо произнесла она.

– Но ты ведь сюда еще приедешь, правда? – торопливо спросила Элайна.

– Не знаю.

Лицо у Лофтон нахмурилось от подозрительности и гнева.

– Моя дверь для тебя всегда открыта, – сказала Элайна. – Я хочу, чтобы ты знала: в мире ты не одинока и у тебя есть семья.

– Я уже даже и не знаю, Элайна, что это слово означает.

Глава 22

Либби

Среда, 17 июня 2020 г.

г. Блюстоун, штат Вирджиния

Проглянув сквозь занавески, солнце скользнуло лучами по закрытым глазам. Прихватив подушку, Либби откатилась в сторону. В голове тяжело стучала кровь, в душе было бесприютно, и не наблюдалось ни малейшего намека на аппетит.

Убрав разметавшиеся волосы с глаз, Либби дотянулась до телефона и посмотрела, сколько времени. Она уже и припомнить не могла, когда последний раз спала так долго, – разве что когда рядом с ней был Джереми и они вдвоем умышленно коротали утренние часы в постели. В те далекие дни секс для них был чистым удовольствием. Перед ними не было никаких важных задач, никакой тревоги за будущее, никакой горечи неудач. Порой Либби очень тосковала по тем дням.