Сад нашей памяти - [64]

– Сейчас, сэр, – отозвалась та.

Рут прошла через занавеску, разделявшую складскую часть магазина и торговый зал, и приветливо улыбнулась госпоже Оливии. Когда ее взгляд скользнул к Сэйди, то выражение лица мигом потускнело, словно она надкусила кислое яблоко, но не хотела, чтобы кто-либо это заметил.

Рут принялась собирать по полкам мелкие товары из списка, как то палочки корицы, соду для выпечки, розовую воду. Все это она аккуратно сложила в коробку, куда мистер Салливан уже поместил муку, сахар и топленый жир.

Зная, что Рут не спускает с нее глаз, Сэйди кинула взгляд на нарисованное от руки объявление с изображением танцующей пары. Даже особо не вчитываясь, что там написано, Сэйди поняла, что речь там идет о намечающихся в марте танцах в городском клубе.

– Сэйди, сегодня ты определенно очень хорошо выглядишь, – сказала Рут.

– Спасибо, – отозвалась Сэйди, отступив наконец от зеленого платья.

– Что, подумываешь его купить и надеть на танцы?

Рут, естественно, отлично знала, что Сэйди не может позволить себе такое платье и что шансы ее попасть на эти танцы безнадежно близки к нулю. Разве что мама починила бы для нее какое-нибудь платье из церковного ящика с обносками да кто-то из братьев повел бы ее в клуб. Однако ни одного из братьев не было сейчас в городе, да и мать не собиралась чинить ей старое платье и не стала бы отпускать на танцы одну.

– Еще раздумываю над этим, – ответила Сэйди.

– А я пойду туда со своим парнем, – похвасталась Рут.

– В самом деле? – Взгляд Сэйди, оторвавшись от объявления, упал на новый выпуск журнала «Life», где на обложке красовались четыре девушки в сверкающих нарядах.

– Жаль, я не знала, что ты сегодня придешь. Я бы оставила тебе свои старые журналы. – Голос у Рут был таким слащавым, что казалось удивительным, как к ней не слетелись с округи все пчелы. – Я же знаю, как ты любишь их разглядывать.

– Ну и ладно, – ответила Сэйди.

– Мистер Салливан! – Госпожа Оливия подняла в руке коричневый, в форме коробочки, фотоаппарат. – Не могли бы вы мне показать вот это?

Мистер Салливан обогнул свою стойку с торопливой энергичностью – как всякий раз, когда наклевывалась возможность продать что-то очень дорогое. Однако в эти дни для многих людей настали тяжелые времена, и с деньгами у всех было туго.

– Конечно-конечно. Это фотоаппарат марки «Кодак». Очень прост в использовании.

Пока они взялись обсуждать его устройство, Рут заговорила еще более сладким голоском:

– А помнишь, как ты пыталась сделать себе прическу, как у Кэрол Ломбард? Или как у Джин Тирни? Уже не помню точно, как у кого – но ты тогда закрутила на ночь кончики волос, чтобя получилась мягкая волна, а утром обнаружила вместо нее копну мелких кудряшек, и все это вместе больше походило на германский шлем.

Сэйди припомнила, как помчалась тогда домой, сунула голову в накачанную для полива воду и отмачивала волосы до тех пор, пока не пропали все кудряшки.

– Нет, не помню.

– Не помнишь? Не может быть! Я каждый раз смеюсь, когда вспоминаю! Ты была такая милаха!

– Ну как, Сэйди, нравится тебе водить «Понтиак» доктора Картера? – спросил ее, вернувшись, мистер Салливан.

– Одно удовольствие, сэр.

– Совсем не то, что развозить в грузовичке самогон, верно? – с усмешкой сказал он.

– Конечно, сэр. Мы ездим медленно и аккуратно.

– Вот и умница. Не хотелось бы, чтобы ты попала к шерифу.

– Да, сэр.

– Мистер Салливан, – спросила госпожа Оливия, – а у вас есть какие-нибудь новые журналы?

– Вот только вчера получили последний выпуск «Life». Даже Рут еще его не читала.

– Судя по обложке, он очень интересный, – вставила Рут.

– Не могли бы вы его добавить к моему заказу? – велела госпожа Оливия. – А также еще то зеленое платье.

Мистер Салливан скосил глаза на Сэйди.

– Разумеется.

Хозяин лавки просмотрел еще раз список госпожи Оливии, сверил его с содержимым коробки и наконец объявил, что заказ собран полностью. Он поднял в руках коробку:

– Рут, придержи-ка мне дверь.

– Там же Сэйди рядом, – отозвалась та. – Она и придержит.

Сэйди с готовностью взялась за ручку двери, зная, что отец Рут отругает ту потом за столь нахальные манеры.

Пропустив вперед мистера Салливана и госпожу Оливию, Сэйди подождала, пока Рут подойдет достаточно близко, и отпустила створку. Дверь закрылась прямо перед лицом у Рут.

Открывая багажную дверцу перед мистером Салливаном, Сэйди спиной ощущала яростный взгляд бывшей одноклассницы.

Салливан осторожно поместил коробку в глубину багажного отсека.

– Мистер Салливан, будьте так добры, – вновь обратилась к нему госпожа Оливия. – Я бы хотела сфотографироваться вместе с Сэйди. Она – мой первый друг в Соединенных Штатах, и мне кажется, это следует запечатлеть на память.

Мистер Салливан ни словом не воспротивился, однако Сэйди заметила, как он весь на миг напрягся. Госпожа Оливия остановилась перед «Понтиаком» и, помахав ладонью, подозвала к себе Сэйди.

Сэйди приблизилась, с опаской косясь на фотокамеру. Однажды ее уже фотографировали, когда она была еще маленькой, рядом с матерью и братьями. Отец тогда отказался в этом участвовать. Он не видел никакого резона сидеть там ради какой-то картинки. Снимок до сих пор стоял на полочке над камином, но Сэйди уже напрочь забыла, кто делал для них это фото и где.