Сад любви. Из английской романтической поэзии - [15]

Шрифт
Интервал

(хотя осока засохла на озере),

And no birds sing (и птицы не поют).

Oh what can ail thee, knight-at-arms,
Alone and palely loitering?
The sedge has withered from the lake,
And no birds sing.
Oh what can ail thee, knight-at-arms,
So haggard and so woebegone?
The squirrel’s granary is full,
And the harvest’s done.
I see a lily on thy brow,
With anguish moist and fever dew,
And on thy cheeks a fading rose
Fast withereth too.
I met a lady in the meads,
Full beautiful – a faery’s child,
Her hair was long, her foot was light,
And her eyes were wild.
I made a garland for her head,
And bracelets too, and fragrant zone;
She looked at me as she did love,
And made sweet moan.
I set her on my pacing steed,
And nothing else saw all day long,
For sidelong would she bend, and sing
A faery’s song.
She found me roots of relish sweet,
And honey wild, and manna dew,
And sure in language strange she said —
‘I love thee true’.
She took me to her elfin grot,
And there she wept and sighed full sore,
And there I shut her wild wild eyes
With kisses four.
And there she lullèd me asleep
And there I dreamed – Ah! woe betide! —
The latest dream I ever dreamt
On the cold hillside.
I saw pale kings and princes too,
Pale warriors, death-pale were they all;
They cried – ‘La Belle Dame sans Merci
Hath thee in thrall!’
I saw their starved lips in the gloam,
With horrid warning gapèd wide,
And I awoke and found me here,
On the cold hill’s side.
And this is why I sojourn here
Alone and palely loitering,
Though the sedge is withered from the lake,
And no birds sing.
John Keats

A PERFECT WOMAN

(Совершенная женщина)

She was a Phantom of delight (она была призраком отрады/наслаждения; phantom ['fæntəm] – призрак)

When first she gleam’d upon my sight (когда она впервые блеснула перед моим взором; to gleam – мерцать, светиться /часто: отраженным светом/);

A lovely Apparition, sent (восхитительное явление, посланное; apparition [ˌæp(ə)'rɪʃ(ə)n] – появление, явление; видение, призрак; to send)

To be a moment’s ornament (чтобы быть украшением мгновения; ornament ['ɔ:nəmənt] – украшение, орнамент);

Her eyes as stars of Twilight fair (ее глаза – как звезды ясных сумерек; twilight ['twaɪlaɪt] – сумерки; полумрак, сумрак);

Like Twilight’s, too, her dusky hair (подобны сумеркам также ее темные волосы; dusky – темный, темноватый; тусклый, неясный; слабо освещенный; сумеречный; тенистый; dusk – сумерки; полумрак, сумрак);

But all things else about her drawn (но все остальные вещи, начерченные в ее облике; drawn – нарисованный; начерченный; to draw – рисовать; чертить)

From May-time and the cheerful Dawn (от майского времени и веселой зари; dawn – рассвет, утренняя заря);

A dancing Shape, an Image gay (танцующая фигура, веселый образ),

To haunt (/созданный/ чтобы преследовать /воображение/; to haunt [hɔ:nt] – часто заезжать, навещать /какое-либо место, людей/; неотступно преследовать /кого-либо/; мучить; не давать покоя /о мыслях и т. п./), to startle (поражать; to startle – испугать; поразить, сильно удивить), and waylay (и устраивать засаду; to waylay [ˌweɪ'leɪ] – подстерегать; устраивать засаду).

I saw her upon nearer view (я увидел ее, приглядевшись: «при более близком виде = при ближайшем рассмотрении»),

A Spirit, yet a Woman too (духом, однако и женщиной тоже = но вместе с тем и женщиной; spirit – дух /и духовное начало, и привидение/)!

Her household motions light and free (ее домашние/хозяйственные движения легкие и свободные; household – семейство, семья; домочадцы, домашние; домашний, семейный; бытовой; хозяйственный),

And steps of virgin liberty (и шаги девственной свободы = обладающие девственной свободой; virgin ['vɜ:ʤɪn] – дева; девственница; девственный, нетронутый, чистый);

A countenance in which did meet (лицо, в котором встретились; countenance ['kaʋnt(ə)nəns] – лицо, выражение лица)

Sweet records, promises as sweet (милые воспоминания и столь же милые обещания = надежды; record ['rekɔ:d] – запись; летопись, рассказ о событиях; promise ['prɒmɪs] – обещание);

A creature not too bright or good (создание/существо не слишком яркое или хорошее; creature ['kri:ʧə] – создание, творение, существо)

For human nature’s daily food (для ежедневной пищи человеческой природы);

For transient sorrows (для преходящих горестей; transient ['trænzɪənt], ['trɑ:n-] – преходящий, временный), simple wiles (хитрых: «простых» уловок; wile – хитрость, уловка),

Praise, blame (/для/ хвалы, хулы), love, kisses, tears, and smiles (любви, поцелуев, слез и улыбок).

And now I see with eye serene (и теперь я вижу ясным взором; serene [sɪ'ri: n] – ясный; безоблачный; безмятежный, спокойный, невозмутимый: serene smile – безмятежная улыбка)

The very pulse of the machine (саму пульсацию /этого/ устройства; pulse [pʌls] – пульс; пульсация; биение; сердечный ритм; machine [mə'ʃi: n] – машина, механизм);

A Being breathing thoughtful breath (существо, дышащее полным мысли/чутким дыханием; thoughtful ['θɔ:tfʋl] – задумчивый, погруженный в размышления, созерцательный; заботливый, чуткий, внимательный; думающий /о ком-либо/),

A traveller between life and death (путника между жизнью и смертью);


Еще от автора Коллектив Авторов
Диетология

Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.


Психология человека от рождения до смерти

Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.


Семейное право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».


Налоговое право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.


Трудовое право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».


Международные экономические отношения: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.


Рекомендуем почитать
На руинах нового

Наша эпоха, которая сама себя назвала новой, то ли закончилась, то ли подходит к концу. Остается наблюдать, как – казалось – недавно возведенные идеологические, культурные, философские конструкции покрываются сеточкой трещин, осыпаются, а потом медленно разрушаются, обнажая то, что раньше было скрыто от постороннего взгляда, – свою структуру. Эссе Кирилла Кобрина, собранные под этой обложкой, – об устройстве некоторых книг, из которых эта эпоха была сделана. Пертурбации с черепом автора трактата XVII века о погребальных урнах; лондонские благотворительные лавки, где заканчивают свой век еще недавно волновавшие публику сочинения; яростный мизантроп Свифт, брезгливый мизантроп Владимир Сорокин; Владимир Ленин, Франц Кафка, Томас Манн, Хорхе Луис Борхес, Александр Кондратов и другие создатели нашего культурного обихода – в новой книге Кобрина. Автор смотрит на руины нового с меланхолией и благодарностью.


О западной литературе

Виктор Топоров (1946–2013) был одним из самых выдающихся критиков и переводчиков своего времени. В настоящем издании собраны его статьи, посвященные литературе Западной Европы и США. Готфрид Бенн, Уистен Хью Оден, Роберт Фрост, Генри Миллер, Грэм Грин, Макс Фриш, Сильвия Платт, Том Вулф и многие, многие другие – эту книгу можно рассматривать как историю западной литературы XX века. Историю, в которой глубина взгляда и широта эрудиции органично сочетаются с неподражаемым остроумием автора.


Танатологические мотивы в художественной литературе

Монография представляет собой комплексное исследование функционирования танатологических мотивов в художественной литературе. Опираясь на богатые традиции изучения проблемы смерти в гуманитарной танатологии и литературоведении, автор выделяет специфическую область знания – литературоведческую танатологию, призванную выявлять и систематизировать танатологические элементы в литературе. Точкой отсчета для литературоведческих изысканий в этой сфере выбирается теория мотива, позволяющая сконцентрировать внимание на роли одного компонента текста в организации произведения, авторской творческой системы и даже исторически обусловленной художественной парадигмы.


От литеры до литературы

Современная технологическая революция ежегодно обеспечивает нас новыми форматами и видами текстов – от электронных писем и электронных книг до блогов и твиттера, меняя не только способы распространения и чтения литературы, но и способы ее создания. В то же время некоторые термины из тех, что вошли в обиход совсем недавно, возвращают нас к глубинам истории литературы. В яркой, увлекательной форме гарвардский профессор Мартин Пачнер исследует историю фундаментальных произведений, созданных за четыре тысячелетия в разных концах планеты, – от «Эпоса о Гильгамеше» и Илиады до романов о Гарри Поттере, излагает новый взгляд на чудесное явление, именуемое литературой, и делает попытку предугадать ее дальнейшую судьбу и пути влияния на нас с вами. «Чем глубже я погружался в историю литературы, тем сильнее меня охватывало волнение.


Набоков, писатель, манифест

Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.


О семантической структуре словообразовательно-этимологических гнёзд глаголов с этимологическим значением ‘драть’ в русском языке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.