Сабах - утренняя заря - [44]

Самолет садится в Рияне — аэропорту Эдь-Мукаллы, в 21 километре восточнее города, недалеко от моря. На взлетно-посадочной полосе горячий ветер метет песок. Местность здесь открытая, а вдали виднеются горы, поднимающиеся все выше и выше. Риян был базой английских ВВС. Теннисный корт напоминает о том времени, когда тут жили британские офицеры.

Под навесом небольшого ресторанчика, в тени, мы спешим утолить жажду. Оба моих спутника из Адена, Али и Ахмед, беседуют с нашими летчиками. Они иностранцы. Своих пилотов пока не хватает. До сих пор приходится приглашать на работу пилотов из Франции, Египта и других стран.

В «лендровере» мы отправляемся в Эль-Мукаллу, обогнав микроавтобус с чемоданами туристической группы из Франции. Дорога, хорошо вымощенная булыжником, проходит по холмистой местности, поросшей акацией, терновником и молочаем. Наш шофер ведет себя как безумный всадник — даже Али и Ахмед просят его сбавить скорость. По пути нам попадаются низкие белые строения из камня или глины с куполами. В таких постройках, представляющих собой как бы большие сосуды, хранится вода, доходящая до круглых окон, расположенных на уровне плеч человека, так что очень удобно черпать воду снаружи. Недалеко от Рияна находится оазис Харджият. Это море зеленых пальм, акаций, обширных зарослей молочая и всевозможных цветов. В оазисе наряду с другими культурами выращивают табак, который охотно покупают жители Эль-Мукаллы для своих кальянов. Недалеко от деревни есть пещера с источником. Жители сделали запруду, и образовалось небольшое озеро. Теперь они там купаются. Женщины и мужчины ходят туда купаться в разное время. Ни один мужчина не осмелится прийти к озеру, когда там женщины, которые тем не менее не доверяют мужчинам и потому выставляют караул.

Из Харджията старый подземный водопровод подает в Эль-Мукаллу хорошую питьевую воду, поэтому за последние десятилетия в городе не было случаев заболевания холерой.

Женщины в сельской местности одеты во все черное, хотя и не закрывают лицо покрывалом, но, заметив, что за ними наблюдают, сразу же отворачиваются. Здесь, как и повсюду в стране, они выполняют самую тяжелую работу, главная же их забота — уход за козами и овцами. Отправляясь на дойку, берут с собой кувшин, ставя его на голову, повязанную черным платком.

У въезда в Эль-Мукаллу по обе стороны дороги сохранились остатки древней городской стены с башнями. Они стоят на пористых скалах из песчаника; время и постоянно дующие ветры продолжают разрушать их. В стене раньше были ворота, перед ними каждый чужеземец, прежде чем войти в город, должен был заплатить дань. У ворот останавливались караваны верблюдов, принадлежавшие бедуинам, которые терпеливо ждали, когда их впустят в город. Сейчас по этой дороге в Эль-Мукаллу мчатся тяжелые грузовики и другие автомобили, и среди них наш «лендровер». Эль-Мукалла — главный город Пятой провинции, одной из самых больших в стране. В нее входят такие важные по своему значению города, как Сейвун, Тарим, Шибам в вади Хадрамаут. Во всей провинции проживает около 450 тысяч человек, из них только в одной Эль-Мукалле примерно 50 тысяч. Город был основан в 1625 г. по приказу султана Бадра из рода Катири. Упрочив свою власть на севере, султан пожелал утвердиться и на побережье, поселив в прибрежной зоне наместников из области Яфи. В 1707 г. они восстали против господства Катири. Роду Катири не удалось удержать власть над Эль-Мукаллой и прилежащими к ней территориями.

Шофер останавливает «лендровер» перед дворцом имени «14 октября», бывшей резиденцией султана, а ныне — правительства. Я несколько удивлен, когда он приглашает нас в рабочие помещения. Оказывается, он — один из сотрудников органов здравоохранения Пятой провинции.

Белый дворец с окнами из разноцветного стекла имеет угловые башни, соединенные между собой галереей, опоясывающей все здание. Прежде в правой части дворца помещался гарем. Деревянные балконы из темного дерева, украшенного искусной резьбой, пристроены к окнам так, что ни один нескромный взгляд не проникал через них и не касался «собственности» султана. Нельзя сказать, что дворец — шедевр архитектурного искусства, но для многих поколений он останется свидетелем образа жизни властителей этих территорий. Внутреннее убранство некоторых его комнат сохранено в прежнем виде. У южнойеменцев были дела поважнее, чем забота о брошенных их хозяевами дворцах, поэтому только теперь, спустя годы после победы революции, они смогли заняться отбором того, что могло бы пригодиться для будущего музея, который уже решено создать в этом здании. Солдаты понимают, что из имущества султана может оказаться полезным для музея. Зачем им, например, картина, на которой султан Куэйти с немецким кронпринцем, или фотография эмира Эль-Мукаллы, запечатленного в июле 1931 г. перед одной из гостиниц в Берлине? Дворец обставлен красивой мебелью. Изящные лампы красного майсенского фарфора излучают по вечерам мягкий свет. Должно быть, неплохо жилось здесь, у моря. Во время приливов наполнялись водой два плавательных бассейна, и можно было купаться, не подвергая себя риску попасть в зубы акулы. Впервые я вижу одежду, которую женщины надевают вскоре после родов, — простое серое платье, украшенное скромным орнаментом. В другом зале экспонируются древние камни с надписями и изображением на них деревьев, листьев, косуль и гроздьев винограда, а также предметы старины, найденные бедуинами или при раскопках теми немногими исследователями, которым удалось здесь побывать.