С жизнью наедине - [121]
Она мать. Мать. И теперь…
Моя Лени.
Хватит ли ей духу попрощаться?
Лени стояла у закрытой двери маминой больничной палаты, стараясь отдышаться. Вокруг, в коридоре, шумели люди, скрипели резиновыми подошвами по полу, возили тележки из палаты в палату, объявляли о чем-то по громкой связи.
Лени взялась за серебристую металлическую дверную ручку, повернула.
Вошла в просторную палату, разделенную на две части занавесками, которые висели на прикрепленных к потолку металлических карнизах.
Мама сидела в постели, откинувшись на гору белых подушек, и напоминала старинную куклу. Тонкая кожа слишком туго обтягивала ее точеные черты, над вырезом не по размеру большой больничной сорочки торчали остренькие ключицы, кожа над ними запала.
— Привет, — сказала Лени, наклонилась и поцеловала маму в мягкую щеку. — Что же ты меня не предупредила, что идешь к врачу? Я бы пошла с тобой. — Она убрала с маминых глаз пушистые светлые волосы с проседью. — У тебя воспаление легких?
— У меня рак в четвертой стадии. Причем какой-то хитрый, уже пробрался и в позвоночник, и в печень. И в кровь.
Лени в буквальном смысле попятилась от кровати, едва удержалась, чтобы не закрыть лицо руками. У нее перехватило дыхание.
— Что?
— Прости меня, родная. Я понимаю, хорошего тут мало. Доктор меня тоже не обнадежила.
«Хватит!» — хотелось крикнуть Лени.
Рак.
— Т-тебе больно?
Нет. Она не это хотела сказать. А что?
— А, — мама махнула рукой в прожилках, — я сильная, я же с Аляски. — И потянулась мимо Лени за сигаретами.
— Разве здесь можно курить?
— Нельзя, конечно, — ответила мама и дрожащей рукой зажгла сигарету. — Но у меня вот-вот начнется химиотерапия. — Она выдавила улыбку. — То есть меня ждет облысение и тошнота. Хорошо же я буду выглядеть.
— Ты же не сдашься, правда? — спросила Лени, смаргивая слезы, — не хотела, чтобы мама их заметила.
— Нет, конечно. Уж я этой гадине задам!
Лени кивнула, вытерла глаза.
— Ты обязательно поправишься. Дедушка найдет тебе лучших врачей в городе. Помнишь, у него есть друг в совете Центра Фреда Хатчинсона[75]. Ты непременно…
— Все будет хорошо.
Мама коснулась ее руки. Лени связывало с мамой это прикосновение, дыхание и любовь длиною в жизнь. Ей хотелось найти правильные слова, но какие? Да и что значит неуклюжая фраза по сравнению с раком?
— Я не могу без тебя, — прошептала Лени.
— Я знаю, родная, — ответила мама. — Я знаю.
Милый Мэтью,
Я писала тебе считаные дни назад. Забавно, как сильно может измениться жизнь всего за неделю.
Забавно не в том смысле, что смешно. Это уж точно.
Вчера вечером я лежала в удобной постели, в пижаме, купленной в магазине, и думала о том, о чем думать совершенно не хотелось. И поняла тебя.
Мы ведь почти не говорили о смерти твоей мамы. Может, потому, что были еще малы, а может, потому, что тебя это так ранило. Но обязательно надо было поговорить об этом потом, когда мы подросли. Я должна была сказать тебе, что готова слушать твою боль вечно. Мне следовало расспрашивать о твоих воспоминаниях.
Теперь-то я вижу: скорбь — как тонкий лед. Я еще не потеряла маму, но одно-единственное слово оттолкнуло ее от меня, воздвигло между нами преграду, которой прежде не было. Впервые в жизни мы врем друг другу. Я это чувствую. Врем, чтобы друг друга уберечь.
Но от этого ведь не убережешься, верно?
У нее рак легких.
Господи, как же мне тебя не хватает.
Лени отложила ручку. На этот раз письмо Мэтью ее не успокоило.
Ей стало только хуже. Еще более одиноко.
Как жаль, что ей не с кем об этом поговорить. Ведь даже лучшая подруга не знает, кто она на самом деле.
Она сложила листок и убрала в обувную коробку, к остальным письмам, которые написала за эти годы, да так и не отправила.
Тем летом Лени наблюдала, как рак уничтожает маму. Сперва исчезли волосы, потом брови. Потом пропали осанка и походка. И наконец рак ее обездвижил.
К концу июля, когда рак почти ее уничтожил, очередные снимки обнаружили правду: ничего из того, что они делали, не сработало.
Когда они узнали, что лечение не помогло, Лени молча сидела возле мамы и держала ее за руку. Рак был везде, наступал, как враг, пробивал себе путь в кости, уничтожал внутренние органы. О том, чтобы бороться и что-то еще пробовать, не могло быть и речи.
Вместо этого они переехали к бабушке с дедушкой, поставили больничную койку на застекленной террасе, в окна которой лилось солнце, и обратились в хоспис.
Мама боролась за жизнь, боролась отчаяннее, чем когда-либо, но раку ее усилия были безразличны.
Мама медленно-медленно, понемногу, поднялась и села, ссутулясь. В жилистой руке дрожала незажженная сигарета. Курить она, конечно, уже не могла, но ей нравилось держать в руке сигарету. На подушке остались пряди волос, точно золотые прожилки на белом хлопке. У кровати стоял кислородный баллон, в мамины ноздри были вставлены прозрачные трубки, которые облегчали ей дыхание.
Лени встала со стула возле кровати, отложила книгу. Налила воды, протянула маме. Та взяла из ее рук пластмассовую чашку. Руки так дрожали, что Лени обхватила ее ладони своими, помогла удержать поильник. Мама отпила чуть-чуть, как колибри, и зашлась кашлем. Птичьи плечики ее затряслись, и Лени была готова поклясться, что слышала, как под тонкой кожей гремят кости.
Две девочки-подростка — одна из благополучной семьи, другая из проблемной — случайно оказались соседками по улице и даже не предполагали, что их знакомство перерастет в дружбу, которая продлится более 30 лет. У них разные темпераменты, разные приоритеты: если Талли ставит на первый план карьеру, то Кейт — семью. Тем не менее между ними существует тонкая духовная связь, разрушить которую, кажется, не может ничто — ни появление в их жизни новых людей, ни каверзы судьбы.И все-таки однажды дело доходит до крупной ссоры, грозящей поставить крест на отношениях.
Эпический роман о любви, героизме и надежде, действие которого разворачивается на фоне одной из самых определяющих эпох в истории Америки – Великой депрессии. Техас, 1934 год. Миллионы людей остались без работы, Великие равнины поражены многолетней засухой. Фермеры борются за сохранение остатков урожая, вода почти иссякла, пыль угрожает поглотить их всех. Регулярные пыльные бури превратили еще совсем недавно плодородный край в пустыню. В это страшное время семья Мартинелли, как и их соседи-фермеры, должна сделать мучительный выбор: остаться на земле, которую они любят, или отправиться на Запад, в Калифорнию, в поисках лучшей доли.
Франция, 1939-й. В уютной деревушке Карриво Вианна Мориак прощается с мужем, который уходит воевать с немцами. Она не верит, что нацисты вторгнутся во Францию… Но уже вскоре мимо ее дома грохочут вереницы танков, небо едва видать от самолетов, сбрасывающих бомбы. Война пришла в тихую французскую глушь. Перед Вианной стоит выбор: либо пустить на постой немецкого офицера, либо лишиться всего – возможно, и жизни.Изабель Мориак, мятежная и своенравная восемнадцатилетняя девчонка, полна решимости бороться с захватчиками.
Талли Харт никогда не довольствовалась в жизни малым. Здоровые амбиции позволяют ей добиться многого – профессионального успеха, славы, благосостояния, и все это с нуля, без чьей-либо поддержки. В какой-то момент знаменитой телеведущей кажется, что она способна взять любой рубеж, но уход из жизни Кейт, ее сорокапятилетней подруги, отношения с которой начались в далеком детстве, выбивает из колеи и такую сильную натуру, как Талли. Конечно, она обещает Кейт позаботиться о ее семье и троих ее детях и искренне готова выполнить обещание, вот только женщина, поставившая во главу угла карьеру, не имеет понятия о том, что такое семейные проблемы и забота о ближних… Яркая и независимая, но в то же время предельно эмоциональная и ранимая, Талли однажды забывает об осторожности и оказывается между жизнью и смертью.
Нет чувства сильнее, чем материнская любовь, сильная и бескорыстная. Но что делать, когда забота превращается в чрезмерный контроль? Счастливая домохозяйка Джуд посвятила жизнь детям, двойняшкам Заку и Мии, ставя их потребности выше своих. Она как родную приняла Лекси, девочку с неблагополучным прошлым, лучшую подругу ее дочери и — впоследствии — возлюбленную сына. К сожалению, созданная женщиной идиллия длилась недолго.Незадолго до выпускного, жаркой летней ночью, судьба всех героев резко меняется. Одно неверное решение — и последствия необратимы… Одна из лучших книг Кристин Ханны — это яркая, эмоционально насыщенная история о материнстве, любви, надежде и мужестве, необходимом, чтобы простить тех, кого мы любим.
Долгие годы отчаянный храбрец и сорвиголова Мэт Стоун полагал, что настоящему мужчине для счастья достаточно свободы и независимости...Долгие годы красавица Мария Трокмортон была уверена, что настоящий мужчина может принести молодой женщине лишь разочарование и боль разбитого сердца... Однако день, когда Стоун появился в доме Марии, изменил для них все. Потому что истинная страсть не знает преград...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».