С точки зрения кошки - [29]

Я объясняла, как нас найти, а Лена со своим коконом всё смотрела в нашу сторону, что-то соображая.

— Сонь, — наконец, сказала она. — Ты могла бы написать другой рассказ.

— Как же, я уже пообещала, что буду приходить в редакцию… — растерянно ответила та.

Я показала этой Лене язык.

Кокон содрогнулся от гнева, а выбившаяся из него прядь по-змеиному заколыхалась. Я была готова поспорить, что если подойти поближе и прислушаться, то можно различить тихое злое шипение.

Вернувшись в класс, я сообщила Леське, что у нас теперь ещё есть Соня.

— И Стас! — добавила Леся.

Надо же, подруга тоже даром времени не теряла. Нас уже четверо! Как раз по количеству стульев. Надо бы уже начинать готовить первый выпуск.

— Отлично, — обрадовалась я. — Сегодня же примемся за работу.

* * *

Сгорая от желания увидеть всю команду в сборе, я стрелой неслась по коридору, а позади, едва поспевая, бежала Соня.

Когда мы пришли в кабинет редакции, там был только Стасик. Стоя возле скелета, он тщательно вытирал его рёбра влажной тряпочкой, причём делал это с таким серьёзным видом, будто, по меньшей мере, решал сложнейшие математические уравнения. Увидев нас, он виновато махнул этой ветошью и пояснил:

— Олеся сказала протереть листочки у фикуса и почистить скелет. А сама куда-то убежала.

Я представила Стасу нашу новую коллегу.

— Вот, — сказала я. — Это Соня. Сонь, это Стас, это Эдвард, вон там на стене — Антон Павлович. Выбирай себе стул и садись. Ещё у нас есть Леся, но она где-то запропастилась.

Стараясь не смотреть ни на меня, ни на Стаса и поминутно заливаясь краской, Соня присела на краешек стула и уставилась на заспиртованную змею.

Змея смотрела на Соню невидящими выпуклыми глазами. Соня смотрела на змею. Обе сохраняли молчание.

— Я чайник-то от накипи отчистил, — сообщил мне Стасик.

— Зачем? — удивилась я. — Мы и с накипью нормально пили.

Тут пришла очередь Стаса изумляться. На это бесполезное занятие он потратил не более десяти секунд, по истечении которых вновь принялся полировать эдвардовы бока. Мне надоело это добровольное рабство, и я почти насильно заставила Стасика отдыхать — но даже сидя за столом он смахивал пальцем пыль с колб, вот ведь неуёмный.

— Мы пришли! — послышался за дверью радостный леськин голос.

Что это ещё за королевское «мы»? С каких это пор она столь громко заявляет о своём приходе, очередной приступ нарциссизма?

— Заходи, — сказала Леся кому-то.

В кабинет редакции вошёл парень в чёрной футболке, узких джинсах и с чёрно-розовыми шнурками в кроссовках. Невооружённым глазом видна принадлежность к определённой субкультуре, но разве эмо ещё не вымерли?.. Они ж ещё во времена нашей начальной школы были. Сначала эмо, потом гламур, потом ванильки, сейчас хипстеры. Вроде такая эволюция, не?

— Пфифет, — радостно произнёс он, убирая с лица чёрно-розовую прядь волос.

— Он недавно язык проколол, — объяснила Леся странную дикцию вошедшего. Парень кивнул и в доказательство высунул кончик языка, сквозь который, и в самом деле, было продето колечко. Леська восхищённо смотрела на язык, и фанатичный огонёк в её глазах разгорелся сильнее, принимая масштабы пожара.

— Привет, дитя эмоций… — растерянно отозвалась я. — Устраивайся, вот это Соня, это Стас. Лесь, выйди в коридор.

— И что ещё за эмо-бой? — спросила я у неё, когда дверь редакции закрылась за нашей спиной.

Леся, разумеется, сразу внесла ясность в ситуацию.

— Это Рома! — сказала она.

Ах, ну раз это Рома, это, конечно, меняет дело. Если б это был Вася или Гоша, я бы ещё подумала, но раз это Рома…

— Правда, хорошенький? — восхищалась Леська. — Я нашла его на четвёртом этаже и предложила идти к нам. Он из десятого «В», недавно перевёлся. Я его не видела вживую, только у кого-то в друзьях vkontakte, я же тебе ссылку на него кидала, ну! Такой симпатичный. Видала его розовые прядки? Я сразу подумала, что нам необходим мальчик — чтобы немного разбавить женский коллектив.

— У нас есть Стас, — напомнила я.

Леся скептически на меня посмотрела. Потом её взгляд мечтательно устремился в пространство.

— Думаешь, мне стоит сделать пирсинг? — задумчиво произнесла подруга.

Я не успела ничего ответить, потому что в этот самый момент мы услышали чьи-то шаги: быстро-быстро застучали каблуки по коридору. И почему-то я была уверена, что они не процокают мимо.

— Лесь, ты ещё кого-то нашла на четвёртом этаже и пригласила сюда только потому, что он «такой хорошенький»? — строго спросила я.

Леся нахмурилась, припоминая.

— Н-нет, — наконец, неуверенно ответила она. — И вообще, судя по шагам, это девушка.

Мы посмотрели вдаль. Из-за поворота показалась… Настя Комарова.

— Мила, — обратилась она ко мне, притормозив. — Ты, конечно, будешь против, но я бы хотела создавать газету вместе с вами! Я понимаю, что…

— Да я не против, — пожала я плечами.

Лицо Комаровой вытянулось. Она-то заготовила целую речь.

— Заходи, — улыбнулась Леська, гостеприимно открывая перед ней дверь. Не рассчитывавшая на столь тёплый приём Комарова как-то сникла.

Трое за дверью уже вовсю общались. Неужели так быстро подружились? Даже Соня перестала быть такой испуганной. Она рассеянно крутила в руках очки и увлечённо говорила о том, что, по её мнению, спаниели куда умнее мопсов.